— И поэтому у тебя такое лицо? Ну, извини, старик. Так это ее карандашный портрет Жаклин нашла в спальне? Она хорошенькая. И кто же она?
— Русская. Я познакомился с ней в самолете на обратном пути из Москвы. Она провела здесь неделю. И сегодня я проводил ее в Руасси.
— Я надеюсь, ты расстроен не из-за того, что она уехала?
— Я расстроен, потому что она попала в нехорошую историю.
Робер опять расхохотался.
— Русские вечно попадают в нехорошие истории. Они иначе не могут.
— Это не смешно.
— Прости, старик. Но ты же не хочешь сказать… А в чем дело с этой русской?
Филипп рассказал, что случилось в аэропорту и то, что знал от Наташи.
— Ты этому веришь? Веришь, что она ничего не знала? Брось, старик, не будь идиотом! Русские сейчас стремятся сделать деньги на чем угодно, лишь бы вылезти из нищеты. И только такой неисправимый романтик, как ты, способен поверить в подобную историю.
Филипп нахмурился.
— Она ничего не знала… Но, кажется, я напрасно завел этот разговор.
Филипп резко встал из-за стола.
— Прости, я не думал, что это так серьезно. Это серьезно?
— Да.
— Так позвони ей в Москву! Выясни, что произошло.
— Именно это я и собираюсь сделать, когда Жаклин закончит говорить…
Но Жаклин все говорила и говорила. Филипп посмотрел на часы: было начало первого.
— Жаклин, дорогая, — крикнул Робер, — это Николь? Если ты перезвонишь ей немного позже? Филиппу надо срочно позвонить в Россию.
И только сейчас Филипп сообразил, что с учетом разницы во времени в Москве уже начало третьего и что звонить в это время невозможно.
— Сейчас уже слишком поздно — я забыл о разнице во времени.
— Все равно звони. Ничего страшного не случится, даже если ты разбудишь ее. Иначе ты сам не заснешь.
Филипп покачал головой.
— Это невозможно. Она там не одна: там ее мать и сын. Ты не знаешь, какие в Москве квартиры.
— А какие в Москве квартиры?
— Не такие, как эта. Я позвоню завтра.
Филипп устроился на ночь в кабинете у Робера. То, что произошло в аэропорту, не давало ему покоя. Он курил одну сигарету за другой и понимал, что все равно не заснет, пока не узнает, что с Наташей. Он выбрался из комнаты, стараясь не шуметь, взял телефон и снова набрал Наташин номер. Сперва в трубке раздался слабый треск, потом что-то пискнуло, а потом он услышал протяжные сигналы международной связи: биииип, биииип, биииип. Филипп пытался представить себе Наташину квартиру, представить, как она просыпается, слышит звонки, идет к телефону. Или, может быть, аппарат стоит возле ее кровати, потому что она ждет звонка?
Но никто не отвечал. "Может быть, она отключила телефон?" — подумал он.