Откуда ему было знать, что в эту минуту Наташа вышла из дома, чтобы передать конверт своему бывшему мужу?
Когда утром, проснувшись, Филипп снова перезвонил ей, в Москве было двадцать минут десятого. Ровно за десять минут до его звонка телефонная станция отключила ее номер за неуплату.
Потом он звонил ей каждый день. Звонил утром, днем, вечером — телефон молчал. В разговорах с Жаклин Робер называл Наташу русской авантюристкой. Говорить это Филиппу он не решался, но зато заводил при нем разговоры о наркоторговцах и советовал чаще смотреть фильмы о русской мафии. Через пару дней Филипп снял квартиру и переехал.
Он по-прежнему регулярно звонил Наташе, и по-прежнему ее московский телефон молчал. Тогда он решил, что поедет в Москву, не дожидаясь конца бракоразводного процесса. Но нужна была виза. Он позвонил московским знакомым, попросил выслать ему приглашение, частное или деловое, но просил сделать это как можно скорее. Ему обещали помочь, но через несколько дней выяснилось, что российские власти в очередной раз завинтили гайки (впрочем, это было всегда процессом взаимным) и что высылать деловое приглашение теперь имеют право только организации, получившие на это специальное разрешение. А маленький частный университет, к сотруднику которого, своему знакомому, он обращался, такого разрешения не имел. Частное же приглашение сделать было можно, но, как выяснилось, ждать его пришлось бы довольно долго. Филипп решил ехать как турист. Визу в этом случае он получал всего на несколько дней, что было не очень удобно, но зато быстро и надежно.
В тот день, когда он принял решение о турпоездке в Россию, он еще раз набрал номер Наташиного телефона. Набрал просто так, по инерции, ни на что не рассчитывая, но тем не менее, как бывало каждый раз, когда он звонил ей, у него в груди глухо и больно стучало сердце. В тот момент, когда он уже собирался дать отбой, в трубке раздался недовольный мужской голос:
— Слушаю!
Филипп вздрогнул от неожиданности и, запинаясь, попросил к телефону Наташу.
— Никого тут нет, — ответил голос, — никакой Наташи.
— Простите, с кем я говорю? Вы член ее семьи?
— Никакой я не из семьи. Я тут работаю — ремонт делаю.
— Тогда позовите кого-нибудь, кто ее знает. Пожалуйста, мне надо с ней поговорить.
— От мил человек! Говорю же: никого здесь нет. Не живет пока никто. А я ремонт делаю.
— Значит, это не ваша квартира?
— Квартира не моя, известное дело. Квартира хозяев.
— А когда будут хозяева?
— Не знаю. Может, завтра придут, может, нет.
— А вы их знаете?
— Хозяев знаю, а как же.