Девочка приезжала домой на каникулы, и год от года он наблюдал в ней перемены, превращающие шаловливого ребенка в высокую, утонченную, грациозную леди с холодным и недоступным блеском в амальгамовых глубоких глазах.
Боже, как она напоминала ушедшую от него в небытие жену!
— Прелесть моя, — прошептал Николай Иванович и улыбнулся.
— Что ты сказал? — услышал он голос Пети, с которым все еще разговаривал. Вернее, говорил Петя, а Николай Иванович все это время размышлял о своем.
— Это я не тебе, — ответил Николай Иванович.
— А-а-а-а, — протянул Петр Петрович понимающе. — Коля, — вдруг зашептал он. — Ты спроси у этой своей прелести, нет ли у нее подружки, может, в баньку махнем, а?
— Дурак ты! — рассмеялся Николай Иванович.
— Завидую, — выдохнул Петя в трубку, и Николай Иванович прямо-таки увидел, как у того блудливо забегали зрачки. — Спроси все-таки, не будь жлобом.
— Спрошу, — успокоил он приятеля и, условившись о точном времени и месте встречи, повесил трубку.
Семья фон Зиндеров была уже на месте, когда Николай Иванович вошел в роскошную гостиную друга.
— Кароль, — протянул руку розовощекий, но бледный, словно весенняя моль, лысый и какой-то безжизненно-тощий немец. — Кристина, — показал он на свою жену, словно тень, державшуюся на почтительном расстоянии от мужа.
Николай Иванович мягко улыбнулся, склонился к руке фрау и легонечко прикоснулся губами к ароматной атласной коже.
— Очень приятно, — проронил он вполголоса и, не отрывая склоненной головы, одними глазами посмотрел ей в лицо. Кристина смутилась, но лишь тонкая вуаль покачнулась на ее изысканной шляпке и едва дрогнули веки.
— Вы очень милый, — слегка смягчая согласные, произнесла она, что прозвучало приблизительно так: «Фи ошшень милий», и, прикартавливая, окликнула стоявшего у окна симпатичного высокого молодого человека:
— Артур, будь любезен, подойди к господину… — она вопросительно посмотрела на Николая Ивановича, и тот, отступив на шаг от Кристины, коротко кивнув головой, представился:
— Николай.
— Подойди к господину Николя, — она сказала это с вежливой улыбкой на розовых устах. Голос ее был тихим, но властным, и Артур безоговорочно тотчас же подчинился.
— Артур, — протянул он руку и широко обнажил два ряда жемчужных зубов.
— Рад познакомиться, — ответил Николай Иванович. Он не мог отвести взгляда от фрау фон Зиндер, хотя почувствовал, как вдруг заволновался ее муж.
— Осторожней на поворотах, — шепнула ему жена Пети, проходя из кухни в гостиную с большим подносом. В доме Петра Петровича не было прислуги, но Лариса вполне успешно справлялась и с тремя детьми, один из которых уже вырос, оперился, заматерел и ушел в блистающий мир шоу-бизнеса, а двое оставшихся в семье целыми днями пропадали в новомодном гольф-клубе, вкладывая в его развитие немалые суммы из родительского бюджета.