Переезжая Николаевский мост на извозчике, Агафон Иванов размышлял над всем услышанным от торговцев и в конце-концов пришёл к заключению, что убийца, прекрасно сознавая невозможность проследить его по этому ножу, именно потому и бросил его на месте преступления. В самом деле, если считать, что звонок Волкова в дверь действительно спугнул убийцу (а ведь именно так покуда считало следствие!) и последний поспешил оставить место преступления, то окровавленный нож ему решительно мешал. Его некуда было спрятать, поскольку он пачкал кровью одежду, но самое главное состояло в том, что после убийства нож этот был решительно не нужен. Убийца спокойно его бросил подле трупа Толпыгиной, возможно, рассчитывая забрать в ходе ночного визита в квартиру, и спокойно вышел через дверь чёрного хода. Даже если бы преступника и поймали на выходе из квартиры, то виновность его ещё следовало доказать, поскольку орудия убийства при нём не было. Он всегда мог бы отговориться тем, что просто заглянул через незапертую дверь в квартиру, но убедившись в отсутствии хозяев, тут же пошёл вон. О том, что в другом конце квартиры лежат трупы хозяйки и горничной он, дескать, знать не знает и ведать не ведает и поди ж, докажи-ка обратное!
В общем, рассудил Агафон Иванов, убийца поступил правильно, «сбросив» нож подле трупа, поскольку нож этот никак не связывал его с жертвой. Конечно, если удастся выйти на серьёзного подозреваемого, то при обыске надо будет обратить внимание на кухонные ножи, вполне возможно, что обнаружится некомплект. Тогда недостачу ножа с буковой ручкой можно будет считать косвенной уликой против подозреваемого. Но не более. Если же преступник умный и опытный человек, то он, скорее всего, не даст полиции даже такой улики. Он, явившись домой после преступления, просто-напросто выбросит оставшиеся от набора ножи и никто никогда не докажет, что они у него вообще были. Так-то…
Иванов не знал, где находится дом Данилова, в котором квартировал Дмитрий Мелешевич, поэтому сыскному агенту пришлось заехать в полицейскую часть, помещавшуюся неподалёку от лютеранской церкви Святой Екатерины, и взять себе в компанию квартального. Последний дал краткую, но исчерпывающую устную справку, из которой следовало, что домохозяин сдаёт жильё по ценам выше средних, поскольку дом расположен очень удачно: и Средний проспект под боком, и место тихое. Скандалов с жильцами не бывает, поскольку публика обретается там всё больше приличная, порядка не нарушающая.
Дом Данилова действительно производил очень приятное впечатление — это был небольшой, на удивление ухоженный особнячок, ещё пахнувший свежей штукатуркой после недавнего ремонта. Высаженные вдоль его фасада кусты сирени оказались излюбленным местом шумного и крикливого воробьиного сборища. Сейчас они стояли ещё без листвы, с набухшими в ожидании настоящего тепла почками, но воробьи, точно оглашенные, уже беспорядочно метались среди голых веток, мучая своим жизнерадостным чириканьем кошку в форточке небольшого оконца цокольного этажа. Кошка буравила воробьёв ненавидящим взглядом и Иванов даже остановился на минуту, в ожидании всплеска кошачьего темперамента. Впрочем, показательной охоты так и не последовало, кошка оказалась слишком умна для погони за недосягаемой добычей.