Что касается Ибрагима Дадича — то он родился и вырос в Сараево, в типичной мусульманской семье — но ислам здесь был изначально не строгим. Ходил в школу, как и все, участвовал в подростковой группировке, как и все. Быстро выбился в лидеры. Но потом он совершил такое, отчего на него стали посматривать косо, а мать даже закатывала скандалы, рвала на себе волосы и голосила так, что было, слышно на улице.
Он полюбил сербку.
Войну начинали не они — вообще не они. В восемьдесят девятом — праздновали шестисотлетие битвы на Косовом поле, этот день один в один совпадал с днем падения Берлинской стены. За два года до того — на Косово поле, отпраздновать пятьсот девяносто восьмую годовщину битвы приехал Слободан Милошевич, высокопоставленный функционер Компартии Югославии. Встав на холме, чтобы его было видно и протянув руку в сторону Албании, он произнес несколько слов, положивших начало войне. Он сказал «Они никогда больше с вами такого не сделают. Никто больше не победит вас.».
И толпа отозвалась восторженным ревом.
Так было положено начало легенды о Слобо. И так было положено начало войне.
Сепаратистские процессы начались не на юге страны. Они начались в Словении, самой можно сказать цивилизованной и самой развитой югославской республике. Это была маленькая, очень развитая территория, с одной стороны у нее была Италия, а с другой стороны — Австрия, обе капстраны, так что жили там всегда очень хорошо. Словенцем был Стане Доланц, серый кардинал последних лет титовского режима. Сам опытный контрразведчик, он сделал так, что в югославских спецслужбах большинство важных постов занимали словенцы. Понятно, что про своих они не забывали, контрабанда цвела пышным цветом…
И стоит ли удивляться тому, что когда Словения захотела «на выход» — причины были в основном экономическими, осознание того что в одиночку они проживут гораздо лучше, богаче, плюс негласная поддержка некоторых соседних стран. Руководство Югославии попыталось решить проблему сначала политически — словенская делегация ушла с пленума ЦК КПЮ, а затем танками — эта затея позорно провалилась и надо ли говорить почему? А дальше на выход была огромная по югославским меркам Хорватия с ее криминальным режимом генерала-диссидента Франьо Туджмана.
Что же касается Боснии — в произошедшем там сербы виноваты не меньше, чем боснийцы, кроме того — сыграли свою роль и провокации, устроенные неизвестно кем (возможно, теми же самыми хорватами, которые стремились ослабить давление на собственное новосозданное государство, открыв для сербов второй фронт). Была расстреляна сербская свадьба, что было явной провокацией. Но надо сказать, что именно сербы — первыми перешли от парламентских методов борьбы к массовому вооруженному насилию