— Надежа с того дня хворать стал… и меня учить, потому как договор есть, пока залог его существует. И мне оный залог хранить надобно. — Старуха сгорбилась. — Село-то… было исполнено… на другое утро пролегла тропа. Да не тропа — цельная дорога…
…и вижу я, как по той дороге, широкой и гладкой, каковых во всем свете не бывает, люди идут. На себе тюки со скарбом тащут, иные — подводами… скотину гонят. Дети птицу да коз упертых волокут. Живности-то про договор не объяснишь, а болота оне сторожиться привычные.
Идет дорога.
Тянется.
В самые глубины, куда и рисковые охотники не заглядывали.
И вот уж притомились люди. Им-то мнилося, что раз — и все будет, а тут путь без конца. И зароптали, заоглядвались. Иные в слезы… иные в крик…
— …стали говорить, что запродался Надежа, сейчас как заведет их и бросит нечисти на поживу. Он-то мог бы охолонуть, напомнить, что все — едино их волею, да не стал… дошли…
…проклятый остров зеленел.
И не был он, верно, еще проклятым, а обыкновенным островом, какие случаются промеж болот. Крепкая земля, на которой вздымаются сосны огроменные до самого неба. Живицею сочатся стволы чешуйчатые их, будто в броню убранные. Ветви покачиваются.
Гудят.
По краюшку самому светлые березки выстроились, что девки, дорогих гостей встречающие…
…застучали топоры, завизжали пилы. Строили дома гуртами, спеша до морозов управиться. А бабы, обжившися, сварки чинили, разбирали, кто и где жить станет. Одной с краю неохота, другой в центре тесно… мужик с бородою окладистою знай похаживает.
Брюхо оглаживает.
И покрикивает, что на мужиков, что на баб… мол, не делиться им надо, а за скотиною глядеть, за детьми…
— Построились. Зажили… что сказать, неплохо зажили. Хозяин слово свое сдержал. И туточки недалече озера открылися. В них и рыба пришла всякая, что карась, что карп ленивый, что щука… зверь вновь же на болота заглядывал. Вот с хлебом тяжковато было… но и тут Надежа подсказал. Наносили земли на крыши, там и стали сеять. Много аль нет, но хватало. Мы-то хлебом небалованные были. Сперва.
Я глядела, как разрасталась деревенька.
Вот стал дом первый, на два поверха да с крышею, из досок деланной. Наличники резные, крылечко горбиком. Красота!
И староста на жен своим кнутом помахивает, но так, для порядку. Те-то хлопочут радостно, мол, наконец-то заживем по-людску… росли и иные хаты, поднимали к небесам толстенные стены, расправляли крылья крыш. И не было недостатку ни в дереве, ни в коре, ни в белом болотном мху.
Крепко было слово Хозяина.
…к Надеже тоже приходили с поклоном, мол, скажи, где, и поставим тебе, спасителю, хоромы, не хуже Старостиных. Только он отказался.