Гермес вернулся из коридора, где шептался со Степаном, примерно через минуту. Захлопнул дверь и прошествовал к своему креслу все с тем же непроницаемым лицом. Однако Тиму показалось, что оно стало веселее.
– Гермес, а что с нашим отрядом? – спросил Тим. Он решил прощупать настроение старшины и заодно как-то перехватить инициативу. Ведь до сих пор он лишь оправдывался, словно преступник. – Кто-нибудь выжил?
– Конечно, выжил, – с усмешкой отозвался Гермес. – Это только тебе показалось, что все погибли. С перепугу, наверное… Скажи-ка мне, Тимоха, а где ты взял карабин?
– Какой?
– Не притворяйся идиотом. С которым сюда пришел.
Вопрос оказался на засыпку. Как-то Тим упустил этот момент. Он нес карабин до самого Стадиона, потому что боялся нападения. И вообще – какой нормальный человек выбросит исправный карабин?
Однако в вопросе старшины наверняка таился подвох. А времени на раздумье не было. Вопрос-то совсем простой.
– Я его это, – пробормотал Тим, – у капитолийца забрал. У мертвого.
– У мертвого?
– Ага.
– Значит, у тебя был карабин?
– Да.
– Тогда чего же ты не отстреливался?
– У? – машинально откликнулся Тим. И, спохватившись, добавил: – Я не понял.
– Чего ты не понял? Ты говорил, тебе нечем было отстреливаться от капитолийцев. Потому и убежал. А у тебя, оказывается, карабин имелся.
– Так я же стрелять не умею. Мне никто не показывал.
Гермес некоторое время молчал с озадаченной физиономией. Затем спросил:
– Если ты, придурок, стрелять не умеешь, зачем карабин подбирал?
– Так он же денег стоит. Я подумал, это трофей. Продам на рынке, золотые получу. Ты же знаешь, мне монеты нужны.
Старшина хмыкнул.
– Ну, предположим… А ты знаешь, что это карабин из нашей партии? Той, что мы направляли лесным людям?
– Которая пропала?
– Да.
– Нет, не знаю. А что?
– Откуда этот карабин мог оказаться у капитолийцев?
– Да не знаю я, – сказал Тим. – Может, они нашли схрон?
Старшина откинулся на спинку кресла и на этот раз замолчал надолго. «Да, – подумал он, – такое тоже возможно. А вообще – настоящий дурдом. Тут без бутылки первача не разберешься. Не может Тимоха быть предателем, не верю. Но что-то здесь не так… Вздернуть его на дыбу и допросить с пристрастием?
А если не врет? После дыбы из него какой боец? Погублю отличного гладиатора, и на фига? Он, считай, сейчас как курица, которая несет золотые яйца. Но если он темнит…
Надо было его с самого начала на дыбу вздернуть, едва он у нас объявился со своей Аленой. Глядишь, было бы меньше проблем. Сейчас, конечно, тоже не поздно, но не сегодня. Пусть сначала разделается с бойцом шамов. А вот после этого все равно допрошу с пристрастием. Черт с ним, что ценный гладиатор. Выявить измену важнее».