Руку обожгло резкой болью. Но Тим лишь поморщился, потому что, наблюдая манипуляции Гермеса, ожидал чего-то подобного – пакости какой-нибудь, иначе говоря. Он увидел, как на месте пореза разошлась кожа, обнажив багровое мясо, и струйкой потекла алая кровь.
Ни фига себе эксперимент! Тут и без того каждый день литрами кровь проливаешь, а им, упырям, все мало.
– Смотрите, господа. – Гермес ухмыльнулся. – У нас все честно, можете проверить.
Помощник Руго досеменил до Тима и уставился на его руку. Пристально так уставился, аж чуть носом в ранку не уперся. Подглазные щупальца шама при этом приподнялись и зашевелились, как толстые червяки.
– А ты лизни, чувырла, – посоветовал Тим. – Может, у меня керосин вместо крови.
Шам наклонил набок голову, словно прислушиваясь. Потом прикоснулся тонким, как веточка кустарника, пальцем к кровяной струйке и, поднеся ко рту, лизнул его. Тонкий язычок, похожий на язык ящерицы, быстро выскочил из безгубого рта и тут же втянулся обратно. После чего узенькая физиономия шама приобрела задумчивое выражение.
– Ну что там, дегустатор? – поинтересовался старшина. – Быстрее нельзя, Люм? У нас еще дел много.
Шам причмокнул и сделал глотательное движение, шевельнув выступающим кадыком. Затем пискляво проговорил, обращаясь к старшине:
– Можно еще разрезать? Этого недостаточно для анализа. У него что, малокровие?
– Вот дам сейчас по башке, узнаешь, что такое малокровие! – возмутился Тим. – Тебе, чувырла, здесь что – обжираловка?
– Спокойно, Спартак. – Гермес предупреждающе поднял ладонь, одновременно подмигнув Тиму. – Не надо обижать наших гостей. Но, господа, Спартак прав. Ему предстоит жестокая схватка, а вы – резать. Надо и честь знать.
Старшина изображал дипломата, хотя сам с удовольствием влепил бы сейчас привередливому муту пинка. Просьба Руго об экспертизе Спартака застала главу маркитантов врасплох – это было невиданное дело – подвергать гладиаторов дополнительной проверке. Но он согласился, чтобы не портить отношения с кланом шамов – не вовремя это, на носу война с Капитолием.
«Пусть проверяют, – решил Гермес, – Тим уж точно не киборг, это и Марфа подтвердила. А она-то нормального парня от киборга всегда отличит».
– Мало крови, – недовольно пробурчал Люм. – Так непонятно. Мне бы грамм пятьдесят.
– Ты губешки-то не раскатывай, – старшина повысил голос. – Чего тебе непонятно? Это кровь?
– Кровь. – Шам кивнул.
– Человеческая?
Мутант втянул воздух крючковатым носом и с неохотой процедил:
– Человеческая.
– Тогда о чем разговор?
Люм не ответил, опусти веки. Казалось, он вдруг ни с того ни с чего задремал, но опытный Гермес просек в чем дело. И немедленно отреагировал: