— Ты чего, рыбонька моя?
Я посмотрела в глаза Румяны, пронзительно-синие и очень заботливые, и, наконец, решилась.
— Тяжко мне, тетушка. Дедушкана берег не пускает.
— Истосковалась по суше да по воздуху, никак?
— Истосковалась, тетушка.
Румяна неодобрительно покачала головой, и я уж было немного испуганно сжалась, ожидая, что меня будут распекать, но, когда она заговорила, я поняла — это было не ко мне.
— Зря Ивайло тебя силком удерживает. Видит же, куда сердечко твоё смотрит, вот и боится, что ты к Драгомиру уйдешь. Не к нему ли собралась? Хороший ведь парень.
— Нет, тетушка, — как можно более спокойно покачала головой я. Всеобщее желание сосватать меня к нему уже перерастало в одержимость.
— Ну, не к нему, так не к нему, — проявила удивительную покладистость Румяна. — Я тебе вот что скажу. Подумай, что тебе нужно — подсоблю, чем смогу. Сплавай наверх пока что.
— Тетушка, я ведь не хочу… — начала было я, но Румяна меня прервала.
— Я ведь вижу, Ника, всё вижу. С тех пор, как на берегу побывала, только туда и шастаешь. Судьба твоя такая, все всегда знали, что ты другая. И на берегу, и в болоте, везде тебе завсегда будут рады, а выбор за тобой. А теперь кыш отсюда — ко мне скоро Ивайло зайдет, на настоечку. Брысь!
Я быстро-быстро закивала и скользнула прочь — Румяне перечить было нельзя.
Спрятавшись за стволом, я проводила взглядом Ивайловского ичетика — на вид паренька лет четырнадцати, худого и безволосого. Если уж собралась выходить из болота против воли водяного, будь добра его сподручным не попадаться.
Солнце уже зашло, и многие существа начали просыпаться. Мимо чинно проплыл моховик, мотая волосатой головой. Этот мне когда-то нравился, но после того, как он заманил к себе потерявшегося четырехлетнего человеческого ребенка, я перестала с ним разговаривать. Вверху, на поверхности, мелькнула горбатая тень шишиги — эта тоже особой любви к людям не испытывала.
Знали бы люди, как мелочны и ничтожны эти «злые духи», как они срываются на заплыв и прячутся под корягу, лишь только вдалеке появляется усатый сом Ивайло. Я иногда мечтала о том, что если бы я была Владычицей Болот, то я прогнала бы этих тварей куда глаза глядят.
На болоте закон прост — если забрело к тебе, значит, твоё. И именно этого я никогда не принимала.
После того, как меня миновал второй ичетик — этот был старым и ссохшимся дедком с усами-водорослями — я поняла, что на берег выбраться мне не светило. Ичетики, они ведь подхалимы ещё те, они к своим водяным крепче чем к жизни привязаны. Мигом донесут Ивайло, и мне не поздоровится. Если только…