То, что подходит для полов, само собой разумеется, подходит также и для расы, касты, народности и т. п. Раса и каста, прежде чем они проявятся при помощи человеческого рождения и станут земной судьбой, уже существуют в духе. Разнородность «наверху» имеет своё происхождение — то, что открывается на земле, является только отражением и символом. Кем человек станет на основании своей фундаментальной природы или захочет быть согласно собственному трансцендентному решению, тем он и является. Это находится в центре индоарийского учения о карме, которое было известно также классической античности; Плотин, например, говорит следующее (III, III, 17): «Общий план един; но он делится на неравные части, так что в целом они находятся в разных местах; и души, таким же образом неравные, обретают существование в разных местах, соответствующим их собственным различиям. Итак, везде мы видим подобное согласие, а различие соответствует неравенству душ». Говоря одним словом, не рождение определяет природу, а, наоборот, природа — рождение.
Из этого учения на арийском Востоке появилось идея каст как наивысшая степень расовой идеи, её логическое и метафизическое оправдание. На нём основывается понятие так называемой дхармы, которое можно охарактеризовать, например, следующим образом: по отношению к нам самим мы стоим как бы перед математическим уравнением, в котором нам дан только один член; т. е. известно только определённое человеческое проявление и его исторически–биологические наследственные признаки. Какому предродовому соответствию вы принадлежите, какой сути и какой воли она является следствием и выражением, мы можем узнать не непосредственно, а только опосредованно, угадать при помощи индукции и аналогии, исследуя их «следствия» и доходя до их причины. Отсюда последний смысл заповеди Аполлона: «Познай самого себя», что эквивалентно «Стань самим собой». Из смутного, но уверенного чувства, что рождение не является случайностью, что мы здесь потому, потому что хотели этого, выводится принцип быть верным собственной природе, действовать согласно собственной природе, развивать и совершенствовать её. Дхарма требует в особенности также верности собственной крови, собственной касте, собственной расе тела и духа и борьбе со всяким смешением, искажением и беспорядком. В этом смысле говорится: «Исполнением собственной природы — дхармы — какова бы она ни была, достигают божественного; кто вместо этого обменивает собственную природу на природу другого, обрекает себя на ад». Несомненно, многое может быть «сконструировано»; всегда остается определённая свобода действий по собственному произволу, если ограничиваться абстрактным человеческим индивидуумом, потерявшем всякое воспоминание об этом «предсуществовании» и предназначенном для того, чтобы оставить после себя тень при распаде своей основы, т. е. только психически–органического, обусловленного телом единства.