Песня звучала вновь и вновь, поставленная на повтор воспроизведения. А я сидела, почёсывая придремавшего на коленях кота, и смотрела в окно. И сама не заметила, как уснула, прислонившись боком к стене, положив голову на скрещенные на столе руки.
Что бы по утру проснуться от грохота табуретки и уже привычного удара пультом по голове, с неизменным:
— Кучи мутики!
И потирая затылок, глядя на счастливо улыбающуюся Маню, тискающего задушенного мяукающего кота, я не могла не улыбнуться в ответ. Какой байкер может сравниться с моим личным, обожаемым чудом? Правильно, никакой!
— Нет, ну это, уже, ни в какие ворота не лезет… — выдохнула я, с трудом вытаскивая огромный пакет с мусором из собственной комнаты, и бодро волоча его в сторону коридора.
Пакет шуршал, упирался, цеплялся за мебель. Кот прыгал следом, пытаясь утащить торчавший из пакета кончик шнурка. И только моё обожаемое чудо сосредоточенно сопело, водя карандашами по листу бумаги. Радует, что в этот раз по чистому, а не украшает очередную порцию важных документов нашей бедной бухгалтерии.
Печалит, что при этом количество мусора в комнате увеличивается просто-таки в геометрической прогрессии. Привередливая Маня раз за разом отвергала рисунок за рисунком, добиваясь одного ей ведомого совершенства. И я даже боюсь предположить, кому ж она так старательно подарок готовит.
Уж больно загадочной выглядит Царевишна, кося хитрым взглядом на меня.
Дотащив пакет до входной двери, я плюхнулась на тумбочку для обуви и почесала затылок, оглядывая небогатую, но хорошо подобранную коллекцию. Итогом моего приступа любви к порядку стали пять, забитых под завязку мешков хлама из одной только комнаты. Учитывая, что в квартире их три, пять мешков — это не предел, то меня уже пугают открывающиеся перспективы!.
Нет, ну как так получается-то? Как вещи куда-то поставить, мебель какую — так места нет. А как начинаю прибираться, так пентхаус, не иначе!
— Ма, а гости буут? — выглянувшая в коридор Марья застенчиво шаркнула ножкой, пряча руки за спиной.
Глядя на окружающий нас хаос, я нервно хохотнула и ответила, почесав бровь:
— Нет, Манюнь. Гостей не будет. В ближайшую неделю точно.
— Почему-у-у? — дочь подошла ближе, заглядывая мне в глаза и робко улыбаясь. И выждав минуты две, протянула мне. — А я Ыжему подалок плиготовила…
— У Ыжего и конопатого, вместе с его свитой маленьких, рождественских оленей на этой неделе дел много, — фыркнув, я сдула с носа прядь волос, выбившуюся из-под косынки. — А что за подарок? Покажешь?
— Ня, — мелочь гордо протянула мне сложенный пополам листок бумаги, изрисованный фломастерами и карандашами. Попутно Марья кидала заинтересованные взгляды на шнурок, валявшийся на одном из пакетов.