— На что оно похоже? — спросила я почти бессвязно.
— Немного сладко, — сказал он, склонив голову набок. — На самом деле ни на что.
— Ха.
— Чувствуешь себя лучше?
Я подняла руку, чтобы потереть грудь.
— Да, черт. Гораздо лучше, — выдохнула я.
— Хорошо.
Он быстро наклонился и страстно меня поцеловал, его пальцы опускались по моему телу, пока не достигли волос между моих бедер.
— Так чертовски сексуально, — пробормотал он, немного дальше скользя рукой между моих ног. — Какого хрена это так сексуально?
— Потому что ты едва ли видел женщину с лобковыми волосами? — спросила я, пытаясь удержать равновесие, когда его пальцы нашли мой клитор.
— Ты такая чертовски сочная сейчас, — застонал он, облизывая мой рот. — Боже, как только ты перестанешь кормить грудью, я сделаю так, что ты снова забеременеешь. Мне нужно больше времени с тобой, когда ты такая.
— Полегче, приятель, — ахнула я, задрожав, поскольку вода стала из прохладной холодной. — У нас уже пять детей. Достаточно.
Он потянулся позади меня и выключил душ, прежде чем я закончила говорить, затем вытянул руку и отдернул занавеску.
— Больше нет? — спросил он тихо, когда помог мне вылезти из душа и начал сушить меня.
— Боже, я не могу думать о большем количестве прямо сейчас.
— Так это может быть?
— Мы можем отпраздновать первый день рождения Айрис? Я все еще восстанавливаюсь после родов.
Шейн побледнел и быстро посмотрел вниз.
— Нет! — выплюнула я. — Там все зажило.
Он рассмеялся.
— Приятно знать.
— Я не имела в виду...
— Ага.
— Размечтался, — сказала я высокомерно, прежде чем распахнула дверь ванной,
в то время как он все еще стоял мокрый.
— Дерьмо, Кейт! Холодно!
Я рассмеялась и на цыпочках прошла из комнаты Шейна в свою. Я использовала ванную в главной спальне с момента, как забеременела Айрис, и не перестала этого делать даже после возвращения Шейна. Не то чтобы он спал в этой комнате, каждую ночь он оказывался рядом со мной в гостевой спальне.
Айрис проснулась, но, слава богу, не плакала, когда я зашла в спальню. Я закрыла за собой дверь, сбросила полотенце и подняла ее, почти закричав от радости, когда она, наконец, повернула головку и обхватила мой сосок. Ах, блаженство.
— Хорошая девочка Айрис, — сказал Шейн, когда проскользнул в мою комнату, закрыв за собой дверь.
— Она не собака, — ответила я, закатив глаза.
— Да, но она опустошит тебя, а это значит, что ты не проснешься от боли в течение... Черт побери, ты выглядишь невероятно, — выдохнул он, пялясь на меня.
— Мои волосы...
— Ты голая и кормишь грудью, — перебил он. — Ты выглядишь как какая-то богиня плодородия.