— Для любого кровавого ритуала добровольно отданная кровь лучше, чем взятая силой, — сказал Артур.
Он стоял в своей обычной позе, держа руки в карманах джинс. — Я охотно отдам тебе свою, если ты поклянешься оставить мою семью в покое.
Малкольм облизнул губы; Его язык был голубоватым. — Это все, чего ты хочешь? Это обещание?
Артур кивнул.
— И тебе не нужна Черная книга? — Малкольм сказал дразнящим голосом, постукивая пальцами по книге, находящейся за поясом его брюк. — Ты не хочешь, чтобы я поклялся, что я никогда не причиню вреда ни одному нефилиму?
— Твоя месть имеет значение только для меня, пока моя семья остается невредимой, — сказал Артур, и у Джулиана от облегчения подогнулись колени. — Кровь Блэкторнов, которую я даю тебе, должна утолить твою жажду, чернокнижник.
Малкольм улыбнулся. Его зубы были кривыми и острыми, как у акулы. — Когда я заключу эту сделку, смогу ли я воспользоваться тобой, учитывая, что ты сумасшедший? — размышлял он вслух. — Осознает ли твой шаткий ум, что на самом деле происходит? Ты растерян? Озадачен? Ты знаешь, кто я? — Артур поморщился, и Джулиан почувствовал сочувствие к своему дяде, и вспышку ненависти к Малкольму.
Убей его, думал он. Скажи, что ты принес клинок серафимов, скажи, что воспользуешься им.
— Твой дядя не вооружен, — сказала королева. — Фейд бы это заметил. — Она смотрела с почти жадным восторгом. — Безумный нефилим и безумный колдун, — сказала она. — Как в какой-нибудь сказке.
— Ты — Малкольм Фейд, предатель и убийца, — сказал Артур.
— Как неблагодарно, сказать такое тому, кто все эти годы снабжал тебя лекарством, — пробормотал Малкольм.
— Лекарство? Скорее временная ложь. Ты сделал то, что давало тебе возможность обманывать Джулиана на протяжении всего этого времени. — сказал Артур, и Джулиан вздрогнул, услышав свое имя. — Твое лекарство, было лишь способом завоевать его доверие, и он доверял. Моя семья любила тебя. Больше, чем когда-либо любила меня. Своим предательством, ты пронзил ножом их сердца.
— О, — пробормотал Малкольм. — Если бы только это.
— Лучше быть таким сумасшедшим, как я, чем как ты, — сказал Артур. — У тебя было все. Тебе довелось любить и у тебя была власть, бессмертная жизнь, но ты просто выбросил все это, как ненужный мусор. — Он взглянул на то, что слегка вздрагивало на алтаре. — Интересно, будет ли она по-прежнему любить тебя, после всего. Любить то, чем ты стал.
Лицо Малкольма исказилось. — Довольно, — сказал он, и на усталых, избитых чертах Артура на миг промелькнул восторг. Он перехитрил Малкольма по-своему. — Я сдержу свое обещание. Подойди.