Кожа постепенно покрывала ее грудь, ключицы и руки, которые были раскинуты, как у морской звезды. Она сгибала и разгибала пальцы, словно перебирала воздух. Ее шея выгнулась назад, когда из черепа вырвались черные, как смоль волосы. Грудь вздымалась под простынями, впалые щеки приобретали форму, глаза открылись.
Глаза Блэкторнов, сине-зеленые и мерцающие, как море.
Аннабель села, прижимая к себе кровавые простыни, под которыми было тело молодой девушки.
Густые волосы обрамляли ее бледное овальное лицо; губы были большими и красными. Ее глаза заблестели от изумления, когда она посмотрела на Малкольма.
Малкольм тоже преобразился. Какими бы увечьями он ни был изуродовал, от них, казалось, не осталось и следа, и на мгновение Джулиан увидел его таким, каким он, вероятно, был прежде, будучи молодым и влюбленным. В нем была какая-то странная сладость. Он застыл на месте и его лицо сияло от восхищения, когда Аннабель соскользнула с алтаря. Она приземлилась на каменный пол, рядом со скрюченным телом Артура.
— Аннабель, — сказал Малкольм. — Моя Аннабель. Я так долго ждал тебя, так много сделал, чтобы вернуть тебя ко мне. — Он сделал шаг к ней. — Моя любовь. Мой ангел. Взгляни на меня.
Но Аннабель смотрела только на Артура. Она медленно наклонилась и подняла нож, упавший рядом с его телом. Когда она выпрямилась, ее взгляд остановился на Малкольме, на ее лице заблестели слезы. Ее губы прошептали что-то еле-слышно. Джулиан вытянулся вперед, но ему так и не удалось расслышать.
Поверхность гадательного зеркала дрогнула, как поверхность моря перед бурей.
Малкольм выглядел пораженным. — Не плачь, — сказал он. — Моя дорогая, моя Аннабель. — Он потянулся к ней. Аннабель подошла к нему и подняла лицо. Он наклонился, словно хотел поцеловать ее, в то время, как она подняла руку и пронзила его кинжалом. Малкольм недоверчиво уставился на нее, затем вскрикнул и этот крик был чем-то большим, чем крик боли — это был вопль, полный отчаяния и горя предательства. Вой, который, казалось, разорвал вселенную, разорвал звезды.
Он отшатнулся назад, но Аннабель последовала за ним, воплощение крови и ужаса в ее белом заупокойном одеянии. Она снова ударила его ножом, разрывая его грудь, и он упал на землю.
Аннабель нависла над ним, но даже тогда он не поднял руки, чтобы защитить себя. Когда он заговорил, из уголка его губ выступила кровь. — Аннабель, — выдохнул он. — О, любовь моя, любовь моя…
С отчаянной злобой она еще раз ударила его клинком, на этот раз пронзив его сердце. Тело Малкольма дернулось, голова откинулась назад, глаза закатились. Аннабель потянулась к нему и вырвала "Черную книгу" из-за пояса. Даже не взглянув еще раз на Малкольма, она повернулась и вышла из церкви, исчезнув из вида зеркала.