— Куда она пошла? — спросил Джулиан. Его голос казался ему чужим и незнакомым. — Проследи за ней, используй зеркало.
— Гадательное зеркало не может пробиться из-за большой концентрации черной магии, — сказала Королева. Ее лицо сияло, как будто она только что увидела что-то прекрасное.
Джулиан непроизвольно отшатнулся от нее. Он был опустошен и единственное, чего ему хотелось — это упасть, забиться в угол комнаты и страдать, но королева расценила бы это, как слабость. Чтобы найти хоть какую-то опору, он подошел к стене и прислонился к ней.
Королева стояла, опираясь одной рукой о край постамента, и улыбалась ему. — Ты видел, как Фейд даже не поднял руки, чтобы защитить себя? — сказала она. — Это любовь, терновый сын. Мы приветствуем даже ее самые жестокие удары, и когда мы истекаем кровью от них, мы шепчем слова благодарности.
Джулиан вжался в стену. — Почему ты показала мне это?
— Я бы хотела заключить с тобой сделку, — сказала она. — И есть вещи, о которых я хотела бы, чтобы ты был осведомлен.
Джулиан пытался успокоить свое дыхание, заставляя себя погрузиться глубже в свою голову, в свои худшие воспоминания. Он в Зале Соглашений, ему двенадцать лет, и он только что убил своего отца. Он в Институте, только что узнал, что Малкольм Фейд похитил Тавви. Он в пустыне, и Эмма говорит ему, что любит Марка; Марка, а не его.
— Что за сделка? — сказал он, и его голос был твердым, как скала.
Она покачала головой. Ее красные волосы развевались вокруг ее прекрасного лица. — Я бы хотела, чтобы все твои спутники были здесь, когда мы заключим эту сделку.
— Я не буду торговаться с тобой, — сказал Джулиан. — Холодный мир…
Она засмеялась. — Ты нарушал Холодный мир тысячу раз, дитя. Не думай, что мне ничего не известно о тебе, или о твоей семье. Несмотря на Холодный мир, несмотря на все, что я потеряла, я по-прежнему являюсь королевой Благого двора.
Джулиан не мог не задаться вопросом, что именно она имела в виду под тем, что она потеряла. Имела ли она в виду невыгодные условия Холодного мира? Или позорное поражение в Темной войне?
— Кроме того, — сказала она, — ты не знаешь, что еще я могу тебе предложить. И твои друзья тоже. Я думаю, они могут быть очень заинтересованы, особенно твоя прекрасная парабатай.
— У тебя есть что-то для Эммы? — спросил он. — Тогда почему ты привела сюда только меня?
— Есть кое-что, что я хочу рассказать тебе, что-то такое, что ты, возможно, не захочешь, чтобы она узнала. — На ее губах мелькнула улыбка. Она сделала еще один шаг к нему. Он был достаточно близко, чтобы разглядеть перья на ее платье с пятнами крови, которые могли значить только одно, что они были вырваны с живой птицы. — Проклятие