– Что случилось?
– Засада, командир. В центре поселения, – с трудом дыша, ответил возница.
– Сколько?
– Не знаю, командир. Они по большей части на крышах. С пращами, камни кидают. Их десятки.
– Хорошо, давай быстро в лагерь. И больше не теряй груз.
Возница кивнул и, взяв кнут, щелкнул им над головами мулов, снова заставляя их скакать. Катон ударил пятками в бока коню и поехал дальше, к пригорку, на котором расположилось селение. Оттуда выезжали другие телеги, части фуражиров удалось вырваться из засады. Подъехав к основанию холма, Катон увидел врагов, перебегающих по крышам и преследующих римлян.
Катон повел конный отряд вперед, по разбитой дороге, и остановился у деревянных ворот поселения.
– Спешиться! Первые пять остаются с лошадьми. Остальные за мной!
Забрав у одного из оставшихся с лошадьми щит, Катон выхватил меч и дождался, пока остальные гвардейцы встроятся следом за ним. Затем, подняв щит и выставив его вперед, он двинулся в глубь селения. Улица была достаточно широкой, чтобы по ней ездили телеги, первые этажи домов по обе ее стороны были каменными, вторые – деревянными, оштукатуренными. Крыши у домов по большей части были плоскими. Слышались голоса и вопли, стук оружия о щиты и звон клинков совсем рядом. Проходя мимо открытой двери в дом, Катон мельком глянул туда и увидел тело пожилого мужчины в луже засохшей крови. Значит, некоторые селяне оказали сопротивление или, по крайней мере, не согласились присоединиться к бунтовщикам.
И тут Катон уловил краем глаза движение наверху, слева. Подняв взгляд, он увидел бородатого мужчину с длинными спутанными волосами, стоящего на краю крыши. Сжав зубы, бунтовщик поднял над головой камень двумя руками. Катон резко вдохнул.
– Щиты вверх!
Гвардейцы мговенно выбросили вбок и вверх левые руки, прикрывая щитами головы, и вовремя. Раздался грохот, и шедший позади Катона гвардеец крякнул, когда щит впечатало ему в шлем силой удара.
– Продолжать движение! – приказал Катон. – За мной!
Другие враги тоже заметили их, и вскоре метательные снаряды уже сыпались с обеих сторон улицы, не переставая. Но гвардейцы не теряли выдержки, продвигаясь следом за префектом. Они обогнули угол и увидели площадь, почти квадратную, посреди которой были оставшиеся пять телег. Половину мулов уже ранили, и они лежали на земле, а их жесткую шерсть пропитывала кровь. Некоторые дергались, пытаясь освободиться от упряжи, другие ревели от боли. Те, что еще остались на ногах, не в состоянии сбежать, тоже ревели, от страха. Катон увидел, что на земле лежат шесть гвардейцев и четверо из них не шевелятся. Остальные, в их числе Крист, отползали, стараясь укрыться за телегами. Три телеги стояли почти вплотную, и оставшиеся в живых воины обозного отряда сгрудились между ними. Камни, которые метали руками и из пращей, колотились в деревянные борта телег. Враги на крышах стояли сплошными рядами, выкрикивая угрозы и ругательства и пытаясь попасть в римских воинов и мулов.