Воины снова подхватили его клич, славя себя и своего командира. Вскоре крики начали стихать, и Катон решил, что пора снова призвать к тишине и отправить воинов выполнять приказания.
Центурии спускались по дороге вниз к руднику. Макрон сложил руки на груди.
– Лучшие воины в армии? Даже лучше нашего старого легиона? Немного переборщил, не думаешь?
– Возможно, но так всегда воодушевляют воинов перед боем. Это традиция, и я не вижу причин от нее отказываться.
– Ты говорил так, будто сам в это веришь.
– Без разницы, верю я или нет. Важно, во что верят они. Пусть они считают себя хоть сыновьями самого Марса, меня это устроит. Пусть они заставят поверить в это врагов Рима. Если мы победим, то бунтовщики будут думать, что мы неуязвимы. Если проиграем, пусть они знают, что мы сражаемся до последнего, не покоряясь. В любом случае, впредь они дважды подумают, прежде чем снова связываться с армией Рима.
– Надеюсь, ты прав, парень.
– Очень скоро мы это узнаем. Или, опять же, не узнаем, – ответил Катон, искренне улыбнувшись. – Давай, пора навестить прокуратора. Непон должен ответить нам на кое-какие вопросы.
Хирург приказал перенести Непона в отдельную комнату в его доме. Когда Катон и Макрон вошли туда, прокуратор сидел, опершись спиной на валик кровати. Его лицо было покрыто синяками, а ноги хирург закрепил в шины и замотал тканью. Рядом с ним сидел один из помощников хирурга и кормил его кашей. Увидев префекта, помощник мгновенно поставил оловянный котелок и стал по стойке «смирно».
– Подожди снаружи, – приказал Катон.
Как только дверь закрылась, Катон представился:
– Префект Квинт Лициний Катон, командир второй когорты преторианской гвардии. Это центурион Макрон, мой заместитель.
Непон попытался сесть ровнее, но его лицо перекосилось от боли, и он оставил свои попытки. Сглотнул и кивнул.
– Очень обязан тебе, префект. Слышал, что ты и твои люди спасли мне жизнь. Как и моим телохранителям.
– Не торопись меня благодарить. Из того, что я узнал, я делаю вывод, что бунтовщикам было позволено захватить лагерь, ни разу мечом не махнув. С твоего согласия. Если мы выживем, то мне придется свидетельствовать перед лицом императора, когда станут выяснять, почему жизненно важный для империи рудник попал в руки бунтовщиков.
Непон вздрогнул.
– А что еще я мог сделать?
– Ты мог исполнить свой долг, командир, – жестко сказал Макрон.
– Я поступил так, как считал правильным. Мы не смогли бы противостоять штурму. Я решил, что попытка сопротивляться приведет к бессмысленным жертвам. Лучше принять предложение о сдаче, чтобы мои люди имели возможность сразиться с врагом в другой раз.