Глава XXVI
От зависимых ничего не зависит.
Ю. Зарожный
9 апреля 2015 года. Три дня до Пасхи. 16 часов 27 минут.
Сергей вывалился из машины и через плечо крикнул Александру:
– Если Пименов будет меня искать, скажи, что я на втором этаже.
Не дожидаясь ответа напарника, он забежал в участок, проскочил мимо дежурного и пулей взлетел по лестнице наверх. Фролова Елизавета Викторовна стояла у окна с недовольным видом и копалась в телефоне, тыкая в экран ухоженными пальчиками с длинными ногтями. Сергей замер и, словно провинившийся ребенок, медленно направился к ней. Елизавета Викторовна была одета в кожаную курточку молочного оттенка и светлые джинсы. Белый цвет ее крашеных волос бросался в глаза в мрачном и плохо освещенном помещении полицейского участка. Сергей чуть ли не на цыпочках подошел к ней почти вплотную и стал ждать, пока она закончит свои дела и поднимет голову. Когда Фролова, наконец, это сделала, стало понятно, что она совершенно не рада его видеть. Елизавета Викторовна откинулась назад, волосы немного встрепенулись, пронзительный властный взгляд рентгеном прожег следователя насквозь. Сергею даже стало немного не по себе, и он невольно отвел глаза в сторону.
– Может, дашь мне объяснения?! А то я что-то ничего не пойму! – требовательным тоном произнесла посетительница.
Сергей провел рукой по волосам. После пробежки по ступенькам он малость взмок, и к нему в голову уже в который раз залезла нехорошая мысль о том, что сигареты и алкоголь скоро его угробят. Сердце в груди сильно билось, а воздуха не хватало.
– Мне нужно с вами поговорить, – тяжело выдохнув, наконец сказал он.
Елизавета Викторовна презрительно взглянула на следователя.
– Какое странное стечение обстоятельств! Неужели? Ты будешь удивлен, но мне с тобой тоже!
Сергей глядел на эту властную стерву, соображая, как лучше продолжить разговор. Из соседнего кабинета шумно вывалились сотрудники полиции, поприветствовали Сергея и о чем-то громко заспорили. Он кивнул им головой.
– Давайте-ка отойдем в сторонку.
– Ну, давай, – Фролова убрала телефон в сумочку и чеканной походкой направилась вперед.
Сергей собачонкой последовал за ней, чувствуя, что все, кто вышел из кабинета, сейчас смотрят им в спину. Эту женщину здесь знали хорошо, и оттого становилось еще более неприятно. Отойдя подальше, они остановились. Елизавета Викторовна поправила прическу и, скрестив руки на груди, встала в третью позицию. Над нею мерцала чертова лампа, продолжавшая свое существование по какому-то одной лишь ей понятному принципу.