Оно двигалось.
Двигалось быстро, даже слишком быстро. В свете факела оно казалось отлитым из блестящего черного металла с инкрустацией из зеркального стекла. Чудовище издало негромкий булькающий звук и бесшумно прыгнуло на Рейнза. Он так и не понял, кто это был. Ничего подобного он не видел, разве только в полузабытых, особенно страшных детских кошмарах.
Через долю секунды чудовище навалилось на Рейнза, и в этот миг самый страшный сон показался бы ему приятным воспоминанием.
Находившиеся метрах в ста Голик и Боггз услышали многократно повторенный эхом единственный крик своего товарища. По спине Боггза потекли струйки холодного пота. Самое ужасное было в том, что крик оборвался не сразу, а стихал долго и медленно, как свисток уносящегося вдаль локомотива.
Боггз схватил факел и в панике ринулся по тоннелю дальше, как можно дальше от того места, откуда донесся крик Рейнза. Голик едва успевал за ним.
Если бы Боггзу сказали, что он может бегать так быстро, он бы ни за что не поверил. За считанные секунды он промчался не меньше сотни метров. Потом стало сказываться длительное отсутствие физических нагрузок: Боггз жадно глотал воздух, а факел плясал у него в руках, и отбрасываемые им тени метались по стенам, потолку и полу тоннеля. Когда Голик догнал Боггза, тот совсем выбился из сил и полностью потерял ориентацию. Лишь по счастливой случайности никто из них не провалился в открытую выработку или вертикальный ствол, соединяющий штреки разных уровней.
Заметно пошатываясь, Боггз схватил Голика за руку, развернул его лицом к себе. Голик был до смерти перепуган:
— Ты слышал? Это был Рейнз! Господи, как же он кричал!
— Да-а, — с трудом восстанавливая дыхание, отозвался Боггз. — Конечно, слышал. С ним что-то случилось. — Он поводил факелом вверх-вниз; пламя осветило лишь пустынный тоннель. — Надо ему помочь.
— Помочь? — У Голика округлились глаза. — Вот ты и помогай. А я хочу выбраться отсюда.
— Возьми себя в руки. Я тоже хочу выбраться. Только сначала нужно разобраться, где мы.
— А там разве не наши свечи?
Боггз повернулся, осторожно сделал несколько шагов. Ну конечно, отсюда была отчетливо видна уходящая вдаль дорожка колеблющихся огоньков.
— Черт побери! Должно быть, мы где-то свернули в боковой проход. Бежали по кругу. И вернулись…
Он оборвал себя на полуслове, в свете факела заметив человеческую фигуру. Человек неподвижно лежал у дальней стены тоннеля.
Это был Рейнз.
Остекленевший взгляд широко раскрытых глаз был устремлен не на товарищей, а просто в никуда, на лице его навсегда застыло выражение невыносимой муки, нечеловеческих страданий. Все остальное… все тело Рейнза…