— Я тебе сочувствую, — тихо сказала Рипли.
— Мне не надо сочувствовать. — Клеменз ничего не хотел прощать себе. — И тогда никто не сочувствовал. Я получил семь лет тюрьмы, пожизненный испытательный срок, а моя лицензия навечно опустилась до категории 3-С со строгими ограничениями, где и как я могу практиковать. В тюрьме я избавился от своего губительного пристрастия. Но это уже не имело значения. Вокруг было слишком много родственников умерших. У меня не оставалось ни малейшей надежды на пересмотр решений суда, на снятие ограничений. Я скомпрометировал профессию врача, и на моем примере было очень удобно учить других. Понятно, что врача с таким послужным списком не спешили взять на работу. Так я и оказался здесь.
— И все же я тебе сочувствую.
— Мне? Или ты жалеешь о случившемся? Об этом сожалею и я. Но что касается приговора и вытекающих из него ограничений — я получил то, что заслужил. Я заслужил такую судьбу, потому что лишил жизни одиннадцать человек. Небрежно, как бы между делом, с идиотски-самоуверенной улыбкой на лице. Наверно, те, кого я убил, тоже подавали надежды. Я разрушил одиннадцать семей. Мне никогда этого не забыть, но я научился нести свое бремя. Между прочим, в этом одно из преимуществ Фиорины. Тут учишься жить в мире со всем своим прошлым.
— Ты отбывал срок здесь?
— Да, и поэтому очень хорошо знаю эту разношерстную банду. Когда они решили остаться на Фиорине, я присоединился к ним. Все равно меня бы никуда не взяли. — Клеменз нагнулся и снова взялся за шприц. — Итак, после всего, что я рассказал, ты доверишь мне сделать инъекцию?
В этот момент за спиной Клеменза из вентиляционного отверстия, расположенного под самым потолком, бесшумно вылезла огромная чужая тварь. Также бесшумно чудовище приземлилось, присев, чтобы не потерять равновесие после прыжка, потом выпрямилось в полный рост. Способность такого гигантского существа двигаться совершенно бесшумно поражала, но еще больше пугала человека. Рипли видела, как тварь сделала несколько шагов и нависла над ничего не подозревавшим, улыбавшимся Клемензом. В тускло освещенном лазарете огромные резцы твари отливали металлическим блеском.
Рипли безуспешно пыталась издать хоть какой-то звук. Как ни странно, но даже в таком состоянии она успела заметить, что внешне тварь заметно отличалась от тех, с которыми ей приходилось сталкиваться прежде. У этого чудовища голова была крупнее, а туловище массивнее. Сознание парализованной страхом Рипли отметило и другие, менее существенные отличия.
Клеменз наклонился к Рипли и тут заметил что-то неладное.