Арис застыла в оцепенении, стараясь осознать все то, что услышала от Тайры. Весь этот месяц она жила в напряженном ожидании решения Мадрука. Она старалась сохранить в своем сердце любовь и надежду на то, что любовь окажется сильнее обязательств и долга. Каждое утро она посылала Мадруку изумрудный поток своей любви и молилась всем богам, чтобы у него хватило сил и решимости сделать правильный выбор, выбрать любовь! Мадрук посылал ей маленькие послания со словами любви, поддерживая ее надежду. Но последние десять дней он не давал о себе знать, и ей стали сниться тревожные сны, и сердце уже было готово к словам Тайры. Но, услышав то, что она сказала, Арис словно услышала смертный приговор.
Не зная, что с собой делать, как справиться с этой болью, она вышла во двор и побрела за территорию храма в лес, шатаясь и медленно переступая, мечтая спрятаться от людей, оказаться там, где ее никто не увидит. Она шла не разбирая дороги и остановилась только тогда, когда буквально врезалась в сосну. Арис подошла к дереву и, обхватив его руками, прижалась лбом и всем телом к прохладному стволу. Где-то в глубине затуманенного страданием сознания всплыло воспоминание, что именно сосна забирает боль, уносит раздражение, чувство вины, дает силы, особенно в переломный в судьбе момент, когда нужно понять, что делать дальше и куда двигаться! И действительно, сосна словно вытягивала всю горечь из сердца. Постепенно озноб стал проходить, но силы так и не появлялись, и Арис начала тихо сползать на землю. Хортица едва успела ее подхватить.
— Арис, что случилось? На тебе лица нет! — Хортица обеспокоенно смотрела на побелевшее лицо жрицы, большее похожее на посмертную маску, с посиневшими губами, ввалившимися щеками и распахнутыми от ужаса и боли глазами.
— Он выбрал сына. Он выбрал долг и обязательства, — выдавила Арис.
— Почему ты так решила?
— Примчалась Тайра и огласила смертный приговор, — прошептала Арис.
— Умереть ты всегда успеешь, и это самый легкий путь, а вот продолжать любить и верить в свою любовь намного сложнее. Нельзя так убиваться! Жизнь продолжается!
— Нет, уже нет, — простонала Арис. — Мне так плохо… Мне кажется, что у меня не осталось сил даже дышать без него! Я не понимаю, зачем мне жить!
— Нужно жить ради себя, а не ради него! Пока ты не выбираешь себя, он не выбирает тебя!
— Но он уже сделал свой выбор, он выбрал сына, семью, а не меня! — Арис, закрыв глаза, пыталась вздохнуть.
— Он выбрал семью, потому что долг и обязательства в нем сильнее любви! Он убедил себя, что любовь — это не важно, долг важнее, что воспитать сына и есть проявление мужской силы. Ему кажется, что, жертвуя собой, он спасет сына. Но, отказываясь от любви, он обрекает малыша на несчастную жизнь, потому что ребенок чувствует, что вокруг него пространство равнодушия, что мама и папа вместе только ради сохранения структуры, определенного порядка, но не потому, что любят друг друга. Но это его путь, его выбор!