Глаза Арис лучились светом, и этот свет, наполняющий ее, освещал все вокруг. Мадрук заметил и то, что все, кто смотрел на главную жрицу Луны, видели этот свет и чувствовали ее силу. Но один взгляд насторожил его! Радмир, правитель Мадии, соседнего города-государства, оставшийся по его приглашению на пир, смотрел на Арис, как лев смотрит на львиц прайда, признавая равную ему. Да и он сам был похож на льва своим пронзительным и жестким взглядом умных глаз, который, казалось, проникал внутрь каждого, заставляя беспрекословно признавать власть этого человека и следовать за ним. И было видно, что он привык вести за собой — воин со шрамами на массивном теле, плотно сжатыми губами и волевым подбородком. Радмир был зрелым и могучим мужчиной, многое повидавшим в свои пятьдесят лет, многое пережившим и многое умеющим. Мадрук знал, что Радмир был посвящен в тайные знания, видел прошлое и чувствовал будущее, и он был единственным, чье превосходство правитель готов был признать.
Неожиданно Мадрук разозлился на себя, что его так задело, как Радмир смотрел на Арис. Мадрук видел, как Илий устремился к Арис, но любовь Илия его не беспокоила. Он сострадал ему, понимая, что это чувство обречено, и все порывался рассказать советнику, что происходит между ним и Арис, и все не находил подходящего момента.
Внезапно Мадрук осознал, что стоит перед Арис и смотрит в ее глаза, утопая в ее любви. Он взглянул на Илия и попросил его обсудить с Радмиром постройку новых кораблей. Стоило советнику отойти, как Мадрук прошептал:
— Я не хочу, чтобы ты уезжала, мне не нравится то, что я уже чувствую горечь расставания и начинаю скучать по тебе.
— Потому что ты мой мужчина, а я твоя женщина, и много жизней мы были друг с другом, и наконец в этой жизни встретились снова, — просто ответила она.
— Не переставай меня так любить, как ты любишь сейчас, — помимо воли вырвалось у Мадрука.
Арис вздохнула, и он почувствовал, как горячий поток ее любви устремляется в его сердце, наполняя его и мир вокруг яркостью и радостью, ликованием жизни и вкусом. Ему хотелось сжать ее в объятиях и целовать на глазах у всех, утверждая свое право.
— Танцуй для меня! — почти приказал он.
— Я уже танцевала для тебя сегодня утром, — ответила она, лукаво улыбнувшись. — Сегодня праздник Тайры. Пусть она танцует для всех и для тебя перед всеми, а я буду ждать тебя ночью.
— Да, я не хочу думать о будущем, я хочу отказаться от желания владеть тобой, я хочу просто любить тебя. Тебе пора идти, уже все смотрят на нас!