Очень высоко котировались детективы, книги по искусству. Некоторые собирали антиквариат. Уже ближе к началу новой эры начали даже проводить антикварные аукционы. И советское правительство, с опозданием отреагировав на неожиданно высокий спрос на книги, решило как-то подправить ситуацию. Но получилось – как всегда, хотя хотелось – как лучше! Ситуация классическая, называемая «per rectum». Ввели талоны на книги. Это значило, что тот, кто больше сдаст макулатуры, получит некий серый кусочек бумажки, дающий право на покупку очередного американского детектива. И сразу же эти талоны стали предметом купли-продажи. Доходило до такого, что ради этого «кусочка счастья» сдавали уникальные раритетные журналы и книги. Однажды обменяли на талон уникальное издание Абая тридцатых годов на казахском языке с латинским шрифтом. И знающие люди всегда вертелись вокруг таких мест, где стояла очередь сдатчиков макулатуры.
Вот какой случай произошел с моим знакомым, который купил в том самом букинистическом магазине Алма-Аты, находившемся на углу проспекта Сейфуллина и улицы Гоголя, Полное Собрание Сочинений В. И. Ленина 24-года выпуска. Ценность этого собрания была в том, что оно было не редактированным цензорами, то есть все эти выражения типа «…интеллигенция – это говно…» или «…расстрелять, и не жалеть патронов…» еще присутствовали в вышеназванных трудах Ильича Первого. (Вторым, как известно, был Леонид Ильич.) Утрамбовал книги в большой баул и отправился прикупить заодно спиртного в близлежащем гастрономе. Дело было прямо под Новый год. Времени было в обрез, поэтому моему знакомому захотелось его сэкономить, так что он поперся туда прямо с этим баулом. Но, видимо, его уже давно пас карманник. Вальяжный господин, большая сумка, дорого одет. Наверняка есть чем поживиться. И когда он поставил баул перед витриной винно-водочного отдела, то проворный воришка схватил ее, закинул на спину и начал быстро-быстро делать ноги. Бежал он так лихо, что догнать его мой знакомый не смог. Представьте себе разочарование этого вора, когда он открыл баул и вместо каких-то шмоток, еды и водки, закупленной для новогоднего стола, обнаружил ПСС В. И. Ленина. Одним словом, марксизм-ленинизм в действии.
Красные штаны и рок-н-ролл
Можно писать о торгашах, которые продавали дефицит с черного хода, о приемщиках бутылок, о заготовителях шерсти, о продавцах овощных магазинов, но это не очень интересно. Хочется сказать несколько слов о настоящих фарцовщиках, многие из которых были людьми неординарными. И, как я уже выше писал, фарцовка была для них сравнима с актом творчества. Вот, например, яркая личность по прозвищу Копа-музыкант – поэт, философ и свободный бизнесмен. Копа ходил в красных штанах, ушитых донельзя, что само по себе было вызовом обществу. Играл на барабанах и писал стихи на казахском языке, который не знал. Он создал также первую андеграундовую национальную рок-оперу «Карсак пен Баурсак» («Лиса и колобок»), где Карсак трахался с Баурсаком, причем оба были геи. Такой авангард даже не снился сегодняшним инсталляторам, галерейщикам и акционистам. Его дом на проспекте Коммунистическом под названием «Занзибар» в «Дерибасе» знала вся Алма-Ата. Если тебе необходимо было купить какой-нибудь музыкальный инструмент или нечто подобное, то нужно было обращаться к Копе. Если дома ты его не заставал, то на дверях висела бумажка и карандаш, где можно было написать мэссэдж (тогда говорили – «малява») – кто такой, зачем приходил и что нужно. Как мне помнится, Копа специализировался на музыкальных инструментах. При развитом социализме это был просто Клондайк для оборотистых людей. Рок– и поп-культура, агрессивно захватывая захолустный Союз, требовала своих атрибутов и прибамбасов – иначе говоря, фирменных гитар, микрофонов, колонок и прочий эквипмент. Схема была простая: на базе (опять база, а что делать) покупали, например, гэдээровскую гитару Элгиту «Мюзиму» (дрянной, в сущности, инструмент), а потом перепродавали. А вот какой тогда был расклад цен: гитара «Мюзима» в магазине стоила 180 рублей, а с рук шла уже по 250–300. Комплект шикарной для совка венгерской аппаратуры «Биг» стоил примерно 1800 рублей, а фарцовщики гнали его уже по 3 тысячи карбованцев. Две колонки и усилитель «Регент-60» (гос. цена – 500 руб.) отлетал уже за тысячу полновесных советских тугриков.