– Ну, я прям уж не знаю… – наигранно ответила она.
– Что же, – доктор слегка занервничал и принялся хрустеть пальцами. – Утро вечера… Так сказать. Вы выспитесь, и как раз закончим с процедурами до утра. Согласны?
– Да, – коротко сказала Милка в надежде, что этот день скоро закончится.
Айболит с помощником минуту суетливо крутились вокруг девушки, застилая дерматиновые подушки процедурного стола двумя одеялами и аккуратно укладывая её на них. Она попыталась возразить, но вдруг силы снова покинули её, и девушка забылась наркотическим сном.
* * *
На фоне серого неба из туманной дымки проступали силуэты обветшалых домов давно заброшенного хутора. Их стены утопали в высоких зарослях травы, а сквозь провалившиеся крыши то тут, то там деревья тянули вверх свои ветви. Слепые провалы окон с осколками стёкол в облезлых рамах пугали холодной пустотой. Деревянные заборы завалились на покрытые мхом и плесенью бока. Здесь теперь хозяйничали силы природы. Вокруг деревушки всё заволокло туманом, и поэтому в ней тоже царили сумерки, будто бы солнце скрылось, как при затмении, оставив в напоминание о себе только сияющий обруч. Миледи стояла в центре поселения, рядом с подёрнутым остывающим пеплом кострищем. Вверх от него тянулась тонкая струйка дыма.
Она не задумывалась о том, как сюда попала – ей казалось, что так и должно быть. Мила сделала шаг вперёд, на ветке одного из деревьев четыре раза каркнул ворон. Девушка посмотрела на него – птица, шумно взмахивая крыльями, сорвалась с места и исчезла в туманной дали.
Из ближайшего дома послышался детский плач. Повинуясь то ли внезапно проснувшемуся материнскому инстинкту, то ли простому любопытству, Милена пошла на звук, который привёл её к старой избе, та встретила девушку запахами пыли, затхлости и грибов. Мила снова услышала плач и поняла, что он исходит из дальней комнаты. Несколько быстрых шагов – и она была уже внутри избы.
Комната оказалась пустой, только в центре её стояла детская кроватка, накрытая покрывалом. Мила решительно двинулась к ней. Ребёнок ещё раз всхлипнул, но стоило девушке протянуть руки, как он тут же замолчал. Милка осторожно приподняла ткань покрывала и заглянула под неё.
Светлые волосы, пухлые губки, ясные зелёные глазёнки – девушка неожиданно узнала в ребёнке саму себя. В руке малышка сжимала свёрнутый в трубочку листок бумаги. Не задумываясь, Милена вынула его из крохотной ладошки, развернула и прочитала несколько слов: «Будь осторожна. Доверяй лишь тем, кого любишь».
Её бросило в жар. Она отбросила листок и снова повернулась к девочке. Та почему-то уже стояла в кроватке. И тут прямо на глазах у Милы лицо младенца стало меняться, взрослеть, и вскоре превратилось в ее точную копию. Детская кроватка исчезла, и уже взрослая девушка стояла перед настоящей Миленой, которая будто смотрела на себя в зеркало. Двойник протянул ей глиняный кувшин. Она приняла его и заглянула внутрь. Сквозь плескавшуюся в кувшине молочную жидкость со дна пробивался красный свет. Он становился всё ярче, а у Милки проснулась жажда. Девушка, не раздумывая, поднесла кувшин к губам, и тёплая, немного вязкая, сладковатая на вкус жидкость потекла ей в рот. С каждым глотком жажда становилась сильнее, содержимое кувшина отчего-то не утоляло её. Вдруг девушка-двойник выбила кувшин из рук Милки и крикнула: