– Внутри уже нет места, – ухмыльнулся Филипп, – поэтому подданные ждут здесь, чтобы увидеть хотя бы обвиняемых, когда тех привезут во Дворец.
– Но откуда их столько? Я не думала, что в Донатосе живет такое количество людей!
– Конечно, не все они местные. Мои глашатаи побывали в городах и селах Басконии. Люди захотели приехать в столицу, чтобы узнать об исходе дела из первых уст. И, конечно, поглазеть на казнь!
Король приподнял в довольной улыбке уголки губ и сощурил глаза. Судя по всему, Филипп был уверен в приговоре. Он явно был горд тем фактом, что собрал в Донатосе добрую четверть всех жителей государства. Наверное, ему казалось, что все эти люди прибыли сюда исключительно для того, чтобы выказать поддержку своему сюзерену. Но это было не так.
В разношерстной толпе растворилась целая армия повстанцев, верных Альваро. Под видом крестьян и горожан эти мужчины слились с людским потоком, не вызывая подозрений, но у каждого за пазухой было оружие, а в груди яростно билось сердце в ожидании условного сигнала.
Этим утром в мое окно постучался голубь. Герцог послал весточку: «Мои люди в толпе. Все будет хорошо. Люблю тебя».
Три коротких предложения, которые заставили мое сердце трепетать от волнения и восторга. Если злой рок не помешает нам, сегодня к вечеру все будет кончено. Хотя лучше будет сказать – для нас все только начнется!
Я положила ладони на живот, мысленно посылая сигналы любви и нежности своему малышу. Король с восхищением смотрел в окно, наслаждаясь последними часами своей власти. Народ скандировал его имя и радостно подбрасывал в воздух платки, призывая к расправе над мошенниками и еретиками.
Я краем глаза заметила зазывалу – рыжего бородача, который подстрекал толпу, первым выкрикивая лозунги. Ему вторили другие мужчины, с которыми тот переглядывался неоднозначными взглядами. Если бы все это происходило в мое время, сотрудники специальных служб уже давно бы вычислили этих людей и увели в застенки. Но королевским гвардейцам было невдомек, что в толпе есть вооруженные зачинщики.
Ничуть не сомневаюсь, что делалось это с одной целью – усыпить бдительность Филиппа, заставить его поверить в любовь подданных и свою правоту. Надо сказать, метод оказался действенным.
– Люди приветствуют вас, ваше величество, – с улыбкой сказала я, изображая неподдельную радость.
– О да! Мой народ со мной, моя дорогая герцогиня. Сегодня ваше заточение закончится! Все будет так, как я задумал!
«Конечно-конечно», – подумала я про себя, отвернувшись к окну, чтобы король не увидел тень насмешки, промелькнувшую на моем лице.