Итак, говоря, она утаскивает за собой беднягу, который покорно с нами прощается. Вот он еще один, кто не смог вставить и слово.
— Тем не менее, — комментирую, глядя в их направление. — Это о ней ты говорил, та, которая тебе доставляет много хлопот?
Я искренне надеюсь, что это она. Я бы не смогла выдержать еще одну такую же.
— Это именно она, — подтверждает Йен задумчиво.
— Она кажется решительной, — комментирую вслух. Эвфемизм>10 вечера.
— И я не верю, что ее смутит одно мое присутствие. Она не такая, как другие.
— Для нее нам понадобится чуть больше притворства, — признает Йен, массажируя себе челюсть.
— И?
— Пойдем, потанцуем, — предлагает, волоча меня на танцпол. К моей большой удаче, здесь танцуют только медленные танцы.
— Нам обязательно это делать? Последний медленный танец я танцевала пятнадцать лет назад. И если я столько времени не танцевала, значит, есть на то причина, не думаешь? — умоляю его.
Но Йену, кажется, плевать на мои жалобы и он прижимает меня к себе. Внезапно я чувствую, что оказалась в центре внимания всего зала.
— Ты переигрываешь, — подмечаю ему, пытаясь восстановить минимальное пространство между нами. — Ты должен дать мне дышать.
Мне удается отодвинуться всего на пару сантиметров, большего мне не даровали.
Кэти и Джереми танцуют рядом; она не сводит с нас глаз, непрерывно бросая очень раздраженные взгляды.
Затем Йен наклоняется к моему уху и шепчет:
— А теперь контрольный удар.
— Что ты хочешь сказать? — успеваю спросить, но вместо ответа вижу, как его неясное лицо все ближе приближается к моему. Он ведь не думает о...
В одно мгновение его губы оказались на моих, и в первые секунды я буквально окаменела.
«Это всего лишь фальшивый поцелуй», — повторяю про себя. «Это не настоящий поцелуй, это не настоящий поцелуй, это не по-настоящему...»
«Но он должен быть правдоподобным», — внезапно вспоминаю.
Итак, когда Йен слегка приоткрывает рот, я делаю тоже самое. И когда он меня обнимает, я позволяю ему это делать. Ведь какие еще альтернативы у меня есть в зале, полном людей, которые следят за нами с того самого момента, как мы переступили порог?
Настоящая проблема — это то, что я чувствую, как мои колени подкашиваются, и даже сердце стучит быстрее. И это не учитывая того, что я бы хотела открыть рот чуть больше... В общем, это все очень странно!
«Еще мгновение и я отодвинусь», — говорю решительно сама себе.
И когда я чувствую, как язык Йена касается моего, я отодвигаюсь, как обожженная огнем. Окей, это слишком, слишком.
Я смотрю на него в растерянности. Йен тоже выглядит потрясенным. Отлично, я не одна такая. Затем секунды большого смущения.