Прямо в соседней комнате расположился сын Бога – инвалид Дамир.
Герман Придиус принял постельный режим. Полевым мздователям, управляющим хлыстами непосредственно, ничего не сказали.
Чтобы вернуть себе прежнюю концентрацию и силы, Герман решил не только на время закрыться от всех, но и выключить уведомления о мыслях своего сына и углубиться в себя с бутылкой исключительной наливочки из тайничка, который возил с собой. Возможно, при Фекле. Он еще не решил.
Так или иначе, очень зря. Мздование движется вперед неумолимо, как время, и не ждет никого, даже Занявшего Трон. А сын еще не раскрыл своей самой сокровенной тайны.
Уведомление
«MindMaster – 05:24. Дамир: «Очередной блаженной ночью…(читать далее)»
«Очередной блаженной ночью мы занимались любовью, став единой плотью. И только тонкая, ветхая дверца, наспех поставленная, отделяла нас от казни. Ах, как я мог быть так беспечен!
Коловрат Церкви Мертвого Бога разрезал мою живую плоть, оставив мою любовь умирать от кровотечения: в тот момент, когда Агат высасывал мой паралич, в комнату вошла Светлана. Будь она… будь она проклята!
Она услышала мое хрипение и зашла справиться о моем здоровье. То, что она увидела в красных сумеречных лучах, сразу подтолкнуло ее выслужиться. На Заре, этой страшной Заре! Или Закате? Не понимаю, уже ничего не понимаю!..
Должны быть, в этом вся суть периферии. Это страна рабов, не умеющих жить без деспота, без кнута, страдающих от свободы и отказывающихся от нее при любой возможности.
Агату грозят самые суровые и бесчеловечные наказания… Ведь он «сексуально издевался над святым сыном Мессии, удовлетворяя свою бесовскую похоть».
О, как это несправедливо, как глупо! Даже Красный гигант не может отменить Твоего издевательства!»
Уведомление
«MindMaster – 12:11. Дамир: «Теперь ко мне приставлены…(читать далее)»
«Теперь ко мне приставлены сразу два мальчика-смотрителя. Они смотрят не только за мной, но и друг за другом. Полагая, что я не понимаю их речь из-за умственной отсталости, они беззаботно обсуждают судьбу моего возлюбленного.
Их задор жесток. Их беспечность – чистое издевательство.
Агата пытают. Моего мальчика привязали цепями к деревянному кольцу и вращали над костром. Его рвало желудочным соком на раскаленные поленья черного коловрата. Но проклятое колесо остановилось только тогда, когда мальчик потерял сознание от боли.
Теперь его везут на фронт. Его невинное тело кровоточит от открытых язв и ожогов. Его прекрасное лицо покрыто не смываемой копотью. Он почти ослеп, из его глаз не перестают течь кровавые слезы.