– Никто бы в такое не поверил, – фыркнул Эдвард, и Гилби расправил плечи.
– Видели бы вы, какой принц из меня получился! Добрый, веселый, учтивый к каждому бедняку! Все плакали, когда со мной прощались!
– И что было потом? – поинтересовался Генри.
– Увы, ветер сорвал мои волосы.
– Какая-то метафора? – мрачно спросил Эдвард.
– Если это слово значит что-то вроде «катастрофа», то именно так! Я купил у одной красавицы ее волосы и пришил к шляпе – кто ж поверит в принца без белокурых локонов? Они у меня были подлиннее, чем у вас, аж до самого пояса висели! Люди были в восторге! И вот в городке, откуда я как раз собирался с почестями уезжать, налетел сильный ветер и сорвал с меня шляпу. Я еще легко отделался – мне сломали нос, отняли все вещи, но хоть посланников не вызвали. Так моей великой идее пришел конец – кто ж поверит в принца со сломанным носом?
– Даже не знаю, что хуже: то, что ты хотел разжалобить меня такой историей, или то, что все верили в принца с волосами до пояса, – пробормотал Эдвард.
Генри так увлекся этим разговором, что забыл подзывать коня, – но зато наконец разглядел в темноте огонек шалаша. В ту же сторону двигалось светлое пятно, и Генри с облегчением узнал в нем Снежка. Лошади оказались не только храбрыми, но еще и неглупыми: видимо, Снежок помнил, как рыжего коня в деревне кормили соломой, и, не найдя достаточно травы в промозглом лесу, направился туда.
– Когда доберемся, запру вас где-нибудь, а посланникам отправлю сороку. Пусть приедут за вами, – с удовольствием сказал Эдвард, глядя на огонек.
Видимо, дурную привычку торжественно рассказывать о своих планах он тоже почерпнул из сказок.
– Ваше высочество, не надо, – простонал Гилби. – Вы видели местных дикарей? И зачем меня в эту деревню понесло! Когда они узнают, что мы их обмануть хотели, шею нам свернут еще до приезда посланников!
С этим Генри был согласен: он уже видел, с какой яростью люди отстаивают свое добро.
– Если вы меня отпустите, я исправлюсь! – взмолился Гилби, развернувшись к Эдварду. Теперь меч упирался ему в грудь, и Генри был невольно впечатлен тем, что Эдвард еще не устал держать такую тяжесть. – Найду свой дар и стану самым полезным членом общества, какого вы только видели! Никого больше не обману, даже если буду голодать!
Верзила фыркнул. Он, видимо, не верил в такое преображение, но Гилби зашептал с удвоенным жаром:
– Ваше высочество, у меня прямо глаза открылись! Жизнь изменилась, волшебство снова с нами! Если существует прозрачный болотный хмырь в красном сюртуке, то возможно все, что угодно!