Когда баня была готова, Сашка объявил, что пора раздеваться, и ушел в дом. Зудин и Ромашка взяли сумки и направились в предбанник. Зудин быстро разоблачился и сел на лавку, выставив угловатые в коленях и локтях конечности.
— Так и будешь сидеть? — спросила она.
— А что? — он почесал в бритом паху.
Ромашка разделась до трусов и обернула поверх груди простыню, свернула косу и заколола на затылке. Зудин с удовольствием поглядел на ее круглые локти и впадины подмышками.
Пришел Сашка. Он как будто нарочно дал им время раздеться. Он быстро сбросил рубаху и спортивные штаны, оставшись в длинных узких трусах. Сашка был пониже Зудина, но шире в плечах и массивнее, от шеи до голеней в выпуклых и рельефных мышцах. На груди и спине у него были татуировки.
— Саш, тебе только палицы не хватает, — улыбнулась Ромашка.
Зудин заметил, что она довольно внимательно разглядела его.
— Саш, что означают твои татуировки? — спросила она.
— На груди коловрат — символ древних славян, а на спине бог Перун.
— Сашка язычник, — сказал Зудин.
— Да? — удивилась она.
— Это мои боги. — Он повернулся к ним лицом и расправил грудь.
— Поэтому у тебя и дом и баня в таком стиле?
— Да, — Сашка улыбнулся широким лицом. — Ну, всем легкого пара!
В парилке Зудин и Ромашка сразу сели. Она сняла с себя простыню, свернула и положила под попу. Сашка плотоядно посмотрел на ее грудь.
— Ой, а чем это так волшебно пахнет? — спросила она.
— Эвкалиптом.
Ее ровная кожа покрылась мурашками, соски встали, словно он дотронулся до них холодными пальцами. Сашка схватился за ковшик, будто в нем было спасение, плеснул на камни.
— Для первого раза недолго, — сказал он.
Когда они вернулись в предбанник, он налил всем пива. Ромашка снова завернулась в простыню, ее лицо порозовело. Сашка отпил несколько глотков и вышел покурить.
— Как тебе Сашка? — спросил Зудин.
— Классный.
— Я хотел, чтобы он был в твоем вкусе.
— Ты угадал. Мне нравятся такие, как ты или он. Не люблю дохлых. А чем он занимается?
— Стриптизер.
— Прикольно, — улыбнулась она.
— И трахает баб за деньги.
— Типа проститутки? Это ужасно! Трахать за деньги какое-нибудь страшилище или старуху, это недостойно мужчины.
— Его клиенты исключительно красивые женщины. И, разумеется, состоятельные.
— Это на их деньги он отгрохал такую избу? — усмехнулась Ромашка. — Красивым не надо платить, чтоб их трахали. Им самим платят за это.
— Просто мало кто умеет это как он.
— А ты откуда знаешь?
— Мы друзья.
— Наверное, вы с ним на этом тапчане оттрахали целую кучу баб, — в ее голосе проскользнула обида.
— Я не оказывал ему помощь на этом поприще, — Зудин отвечал на колкие вопросы не задумываясь, твердо и четко, его глаза стали холодными.