— А еще вот что на совещании было, — тихо заговорила Луша. — Сам товарищ Ленин высказал в Москве, на главном партийном съезде, что надобно отменить продразверстку...
— Да ну?
— Ага... И прижать кулаков налогом. Бедноте и середнякам, чтобы помощь была от красной власти.
— Здорово, — живо сказал Иван. — То в России, а у нас как будет?
— Так же, поди... Только не сразу.
Это были важные дела жизни, о них говорили с тревогой и надеждой... Завтрашний день виделся неясно, никто не знал, что он принесет...
Тетка Катерина пошла взглянуть на Егорку.
— Кулачье в бандиты кинулось, — мрачно произнес Семен. — В городе встретил мухоршибирских, сказывают, у них по окнам стреляют, али в спину, из-за угла...
Цырен выколотил трубку, прочистил проволокой, сказал:
— Скоро однако самое подходящее время в землю зерно бросать... Поздно сеять — худой урожай собирать.
Он достал кисет, неторопливо набил трубку.
— Землю пахать-боронить, известно дело, кони надо. У вас безлошадных мужиков много, где коней возьмут? К Андрею Сидорову идти, в петлю шею совать?
— У бурят коней табуны, — рассмеялся Семен. — Вот и выручайте.
— Тебе, Семен, на большом суглане такие умные слова говорить бы. Пошто не выручить? Выручим. Дадим коней. — Он затянулся трубкой, выпустил белесый дым. — Вам это в самый раз будет... Ну, а вы дайте нам маленько пшеницы на посев, из нового урожая вернем. И еще сеялку дня на четыре, как сами отсеетесь.
— До чего ушлый старик! — с восхищением удивился Семен. — Пшеничка у нас и верно есть, хорошего сорту, Лука для себя припасал. Может и вам наскребется... — Он оглядел всех за столом. — Я так думаю...
На том и порешили. Пока совсем не стемнело, Иван и Цырен тронулись в дорогу. Луша сказала на прощанье:
— Дома всем поклон передайте. На сходке обскажем, что надумали.
Когда Лукерья уложила сынишку, Фросина сестренка Лелька сказала, замирая от любопытства:
— Тетя Луша, не ложись пока... Посидим маленько, поразговариваем...
— О чем станем разговаривать?
— Ну как ты была в городе... Занятно же...
— Верно, Леля, занятно. Такого навидалась, даже не верится.
— Садитесь к столу, — Леля принесла табуретки. — Рассказывай, тетя Луша.
Лукерья встала у теплой печки.
— Первый раз я была в городе... Все в диковинку... Ну, дома там не то, чтоб все большие, разные... Ночевала у одной пожилой женщины, она в губкоме работает. Пришла к ней засветло, вижу, с потолка свисает на веревочке пузырек, стеклянная бутылочка. Это лампа электрическая оказалась. Ладно... Как стало темнеть, хозяйка — раз, повернула что-то — и сразу в лампочке огонек. Ни копоти, и керосину наливать не надо.