— говорили они, наверное, друг другу.
Физически я вроде бы уже вернулся к нормальной жизни — а точнее говоря, почти нормальной. Я могу ходить без посторонней помощи. Я могу отжаться от пола одиннадцать раз. Я могу спать в течение пяти часов непрерывно. Ко мне вернулся аппетит, хотя я и не в состоянии есть овощи — по крайней мере, я заявляю об этом Пэтти каждый раз, когда она мне их предлагает.
Умственно — это уже совсем другая история. Я сильно скучаю по Кейт, потому что она довольно долго занимала важное место в моей жизни. Она была напарницей, другом и — хотя и очень короткое время — даже кем-то более близким, чем друг. Я видел ее почти каждый день на протяжении нескольких лет. Однако потом все странным образом переменилось. Наши отношения стали напряженными. Мы перестали друг другу доверять.
А затем появилась Эми. Последнее, что я о ней помню, — тот вечер, когда мы ужинали вдвоем. В конце вечера мы поцеловались, и я почувствовал, как внутри меня что-то взорвалось — как будто через ее и мои губы проскочил электрический разряд. Я почувствовал себя так, как никогда раньше — с тех пор, как умерла Валерия. Я помню, что это взбудоражило и даже напугало меня. Помню, мне показалось, что Эми испытывает такие же чувства по отношению ко мне.
Но теперь все, что я имею, — это тупая боль. Боль, которую я не могу идентифицировать, и я не в состоянии понять, откуда она исходит. Возможно, такую боль испытываешь, когда теряешь человека, в которого уже начал влюбляться? Или это ощущение вины, что не уберег?
Мне очень хотелось вспомнить, что тогда произошло.
— Мы всю зиму ворчим по поводу холодов, а когда наступает лето, мучаемся от жары.
Отец, держа бутылку пива «Бэд лайт», вытирает лицо. Хотя солнце уже начинает исчезать за деревьями, растущими на заднем дворике, в середине июля даже вечером еще жарко.
Папа ведет себя сдержанно. В таком поведении проявляется охватившая его озабоченность. Его представление о том, каким образом отвлечь меня от мрачных мыслей, состоит в том, что нужно говорить о погоде. Так ведут себя Харни. Мы не очень-то любим открыто выражать эмоции.
— Как проходит расследование? — спрашиваю я.
— Какое расследование? — недоумевает он.
Будучи начальником следственного управления, отец одновременно занимается бесчисленным множеством уголовных дел. В основном он контролирует их все.
Я посмотрел на него пристальным взглядом.
— Двойное убийство, — говорю я. — Ты, возможно, помнишь о нем. То самое происшествие, во время которого я получил пулю в голову.
Папа напрягается.
— Никто ничего не рассказывает, — вздыхает он.