Я бросаю взгляд на Пэтти, пытаюсь встать с диванчика.
— Куда ты собрался?
— Хочу принять душ и одеться, чтобы отправиться на суд, — поясняю я.
— Стой! — в один голос восклицают Пэтти и Стилсон.
Адвокат преграждает мне путь:
— Билли, это наверняка дело рук Пола Визневски. Дело именно его рук.
Я киваю и похлопываю его по плечу.
— Нам нужно время, — говорит он. — Нам нужно время для того, чтобы это доказать. Собрать все воедино. После событий сегодняшней ночи мы можем запросить дополнительное время.
Я отодвигаю его в сторону.
— Мне не нужно дополнительное время, — возражаю я.
— Билли, ты не прав, — нервничает Пэтти. — Ты не можешь пойти в суд. Ты не можешь сегодня давать показания. Как ты собираешься давать показания?
Я поворачиваюсь и смотрю на сестру-близнеца — человека, который знает меня лучше других.
Мне казалось, что я, со своей стороны, знаю ее лучше всех.
Я думал, что мы доверяем друг другу.
— Стилсон, тебе нужно съездить домой и принять душ. Увидимся в здании суда.
Пэтти и адвокат пытаются возражать и хватают меня за руку, но я, освободившись, прохожу мимо и иду на второй этаж, чтобы принять душ и переодеться.
Сегодня, всего лишь через пару коротеньких часов, я буду давать показания на суде.
И я расскажу правду.
Двумя часами позже я уже в суде. Все смотрят на меня с удивлением. Весть о том, что произошло прошлой ночью в моем доме, разлетелась быстро.
Судья обещает Стилсону предоставить нам отсрочку в судебном разбирательстве. Я требую, чтобы он отказался. Судья давит на Стилсона, вынуждая его демонстративно отвергнуть великодушное предложение. Судья печется о том, чтобы его затем не обвинили, что он при рассмотрении дела упустил важную деталь.
— Он хочет давать показания сейчас, господин судья, — пожимает плечами Стилсон. — Вопреки моему совету, — добавляет он, защищая свою репутацию.
Я иду к месту для дачи свидетельских показаний. Ноги еле держат, тело дрожит.
Но мой рассудок — впервые за долгое время — ясен как божий день.
— Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, и да поможет вам Бог?
Я клянусь. Я расскажу правду.
Я заявлю — и абсолютно честно, — что раньше не помнил ничего о том, что произошло в спальне с Кейт и Эми.
Затем я заявлю — и тоже абсолютно правдиво, — что теперь я все вспомнил.
События выплыли из глубин моей памяти. Они возникли в голове, когда я услышал, как задняя дверь со скрипом открылась, и стал прислушиваться к звукам шагов. По лестнице, а затем по коридору крался человек в лыжной маске, чтобы убить меня. Хаос, кошмар, адреналин — эмоции не просто открыли дверь в глубины моей памяти. Воспоминания хлынули сквозь нее, сорвав с петель.