Она находит лифт и с силой жмет на кнопку — такое количество раз и с такой силой, что, похоже, выводит его из строя.
— Ну же! — кричит она лифту. Люди начинают оборачиваться в ее сторону.
«Да не крутите вы головами! Попробуйте потерять брата — единственного человека, который в полной мере понимал вас, и единственного человека, которому вы доверяли в этом жутком мире. А затем расскажите мне о хороших манерах…»
Двери лифта открываются. Внутри — два пожилых пациента в креслах на колесах. Позади кресел выстроились родственники помоложе.
«Пожалуйста, не оставляй меня, Билли. Подумать только, что́ они теперь о тебе говорят. Я знаю, что все неправда. Помоги мне очистить твое имя. Вернись ко мне, Билли. Пожалуйста, вернись, пожалуйста, вернись, иначе во всем буду виновата я…»
Двери лифта открываются. Пэтти бегом устремляется по коридору, наталкивается на тележку, в которой перевозят еду, бормочет какие-то извинения…
Перед дверью в палату стоит женщина в халате и брюках из хлопчатобумажной ткани — одежде, которую надевают врачи перед хирургической операцией. Миниатюрная афроамериканка. Волосы заплетены в тугие косички.
— Доктор! — кричит Пэтти.
Женщина оборачивается. Она облачена в одежду медиков, но она не врач.
Ее зовут Ким Бинс, она репортер из «Чикаго-П-П», интернет-издания, посвященного политике и преступлениям в Чикаго. Прошлой зимой и нынешней весной издание ежедневно — по одному в день — предавало огласке имена знаменитостей, замеченных в регулярном посещении теперь уже печально известного особняка в районе Голд-Коуст, где был арестован мэр.
— Пэтти? — Женщина приподнимает бровь. — Привет!
— Вы… — Ладони Пэтти сжимаются в кулаки.
Ким Бинс — безусловно, красивая женщина, которая в свое время чуть было не стала суперзвездой на сцене чикагских теленовостей, но выяснилось, что она слишком необъективна и писала заказные статейки в рамках темы, которую освещала, — похищение людей в данном регионе. Теперь она, возможно, решила, что история с особняком-борделем позволит ей вернуть благосклонность чикагских СМИ.
Если бы Ким занималась лишь тем, что сообщала публике имена знаменитостей, застуканных в особняке, Пэтти сочла бы ее очередным шакалом из медиа.
Но она никогда не простит того, как продажная журналистка поступила с Билли.
— Спокойно, Пэтти. Я на вашей стороне.
— Вы ни на чьей стороне, только на своей. — Пэтти вплотную приближается к Ким. — У вас есть пять секунд, чтобы убраться отсюда, или я вас арестую.
— Вы собираетесь задержать репортера?
— Нет, нарушителя, переодевшегося в хирурга. Журналиста, который не имеет права посещать отделение интенсивной терапии и беспокоить родственников. Или же фотографировать человека, который находится в коме…