Придется обратиться к отцу, Платону Федоровичу. Надо утром позвонить ему, попросить, чтобы приехал. Надя вспомнила, он, уезжая, сказал: «Звоните, если что».
Рассказать ему, как Оля перед смертью оставила Платошку ей, Надежде. Навсегда оставила. Показать портрет Ольги и Нади. Объяснить отцу, что Ольга знала о своем родстве с Надеждой… Все это затем, чтобы ее не разлучили с Платошей, когда Виктор Андреевич женится. У мальчика еще слишком свежая рана от ухода мамы, и еще одно потрясение бесследно для него не пройдет. Платон Федорович поймет и поможет. Он души не чает в своем внуке.
Надя горестно усмехнулась, подумав: «Скоро у него второй внук родится. Но второму на любовь деда надеяться не стоит».
Да, дефицитной оказалась эта самая любовь. Не любят их — ни Любу-маму, ни Надю. Вон какую красавицу Виктор привел! Надежда вспомнила, как прихорашивалась перед ужином. Волосы распустила, платье надела… Тьфу!
Зато Платошке как понравилось! А Наде и это приятно. Поворачиваясь в постели, она коснулась лица и с удивлением обнаружила — оно мокрое. Оказывается, все это время слезы сами по себе текли из глаз… Чего, спрашивается? Она вытерла щеки пододеяльником, заставила себя посчитать до ста — может, хоть немножко уснет?
Забылась Надежда где-то под утро. Вряд ли это можно назвать сном. Мысли в голове остались те же, и она продолжала рассуждать. Только где-то совсем отдаленно появилась Люба-мама. Мама молчала, лишь лицо ее сияло усмешкой и было радостным. Как теплое солнце в летнюю пору. И чему мама радуется? Ведь Надя ей уже все свои горести поведала. Главное: «Не любит он меня, мама! Привел девушку-красавицу. Куда мне до нее?!»
А мама все равно улыбается и кивает головой, будто соглашается со всем… И вдруг издалека доносится ее голос: «Вот как славно-то все!»
«Да что же славного, мама?!»
Оказывается, Надежда произнесла это вслух и проснулась от своего голоса. В комнате — светло, было утро. Платоша крепко спал. Надя поправила на нем сбившееся одеяло и начала тихонько одеваться.
По коридору кто-то ходил, послышался негромкий разговор. Затем осторожно постучали в дверь, где были Надя с ребенком. Она открыла, перед дверью стояла баба Капа.
Капитолина Ивановна шепотом, чтобы не разбудить мальчика, предложила Наде зайти в свою комнату для разговора.
Надя знала, разговор, конечно же, будет о Викторе. Его, наверное, еще и дома нет. Если повез свою девушку ночью домой — значит, у нее и остался. А что Платошке говорить — где папа?
— Капитолина Ивановна, вы как-нибудь Виктору Андреевичу подскажите, что ребенок сильно перенервничал и ему сейчас резкие перемены очень опасны, — заговорила она, когда обе вошли в Надину комнату. — Посоветуйте ему, пусть пока скрывает от мальчика свои отношения с женщинами… Сама бы поговорила с ним, но, думаю, я для него не авторитет. Платоша сейчас проснется, спросит о папе, а я не знаю, что говорить.