* * *
Баба Капа никому не сказала о приезде Надежды с ребенком. Она не очень-то верила, что Виктор так сразу откликнется на ее нравоучения и исправится, бросит выпивать. Поэтому хотела поразить его неожиданностью — допустим, он пришел вечером выпивший, а тут няня с Платончиком! Как он станет объясняться, неужели не застыдится? А Раисе Яковлевне она приказала:
— Рая, начинайте с Лизой сегодня же готовить еду! Чтобы завтра у нас на кухне было изобилие. Все твои коронные блюда, особенно запеченные в духовке налисники[1], — ну, не мне тебя учить!
Раиса обеспокоенно переспросила:
— А что, ожидаются гости? Тогда столы накрывать на хозяйской половине?
— Столы накрывать не надо. Я слышала от охранников, что в любой день могут приехать из центра с проверкой. Вот тогда и могут нагрянуть гости — хозяин любит приглашать всех на ужин. А у нас должно быть все готово, на всякий случай!
Повариха поспешила на кухню, а баба Капа решила сходить в церковь. Давно не была. Помолиться, чтобы ребенок благополучно вернулся домой, да чтобы Виктор одумался.
Долгожданные Платошка, Надя, Володя прибыли на второй день, утром. Искренней радости — что у встречающих, что у приезжих — не было предела. Ребенок носился по двору, заглядывая во все углы. А во дворе еще новшество появилось — собачья будка, и в ней обитал то ли Тузик, то ли Валет.
Баба Капа вспомнила, что еще ее покойная мама говорила, если собака прибивается ко двору, это к счастью… Поэтому и попросила рабочего гаража соорудить будку для животного. Нашелся в гараже свободный, достаточно объемный деревянный ящик. Пришлось только вырезать в нем дырку, чтобы собака могла пролезть. Жилье для Тузика поставили во дворе, у калитки. Пес по достоинству оценил свой новый статус — прекратил откликаться на все клички. Реагировал только на Тузика, а главной во дворе признал бабу Капу. Хотя доброжелательным был ко всем. Платошка, захлебываясь от восторга, спешил поделиться с Надеждой:
— Надя, ты же помнишь, я всем говорил, что песика надо взять к себе? Как он, бедненький, каждый день приходил и ждал! А теперь он наконец у нас. Надя, давай положим ему в будку одеяло, чтобы он не замерз?
Надежда, смеясь, старалась охладить пыл ребенка:
— Платон, успокойся, собак не укрывают одеялом. Их греет шерсть. И отойди от будки, а то скоро сам целиком туда залезешь!
Чем больше радовался Платошка, носясь по двору, тем тоскливее становилось на душе у Нади. Еще по дороге домой девушка мысленно себе приказала: «Контролировать каждую минуту общения с ребенком, чтобы, упаси бог, не проговориться!»