— Больно губам… По крайней мере, я нашёл в аду кусочек рая и унесу его с собой — до той черты, за которую не унесёшь уже ничего…
— Я не хочу, чтобы ты умирал. Может быть, тебя выручат твои друзья?
— Ты что, желаешь неудачи своим соотечественникам?!
— Я хочу, чтобы ты жил.
— Едва ли выручат. Едва ли успеют, то есть. Они даже не знают, где я. Я дурак…
— А если бы знали? — осторожно спросила Лулани. — Они бы пришли? Тут ведь много джаго…
— Это всё равно. Они бы пришли, — в голосе землянина прозвучала спокойная убеждённость. — Или погибли бы — или спасли бы меня. Но это пустой разговор…
— Я могу их найти и предупредить. И всё им рассказать.
Вот и всё.
Путь назад был отрезан.
Лулани увидела, как расширились глаза землянина.
— Ты?!
— Боишься, что я предам?
Олмер быстрым движением встал на колено и нагнулся:
— Нет, ты не предашь, я вижу… Ты в самом деле хочешь мне помочь?
Лулани кивнула. Олмер провёл рукой по лбу:
— Хорошо. Тебе придётся идти в лес. В лес — далеко. Три километра… в общем, где-то с полчаса по тропинке — там будет дуб, расколотый молнией. И кусты. Густой терновник. Если посмотришь в расщеп дуба — увидишь там тропку, в терновнике, иначе её трудно заметить. Иди по ней до большой поляны, это ещё часа… часа два. Если там никого не будет — просто жди. Придут волки…
— Волки?! — Лулани отшатнулась. — Это… так это правда?!
— Да, мы друзья и боевые товарищи волков. Но тебя они не тронут… вот! — Олмер оторвал кусок с низа штанов. — Они почуют запах. Главное — не бойся, и волки проводят тебя или к Сашке, или к Горьке. Говори только с ними… Сашка рыжий, волосы собраны так… ну… в хвост такой. Он ещё меч носит. Да и Горьку сразу узнаешь — у него повязка из оленьей кожи на голове. И ещё раз говорю — не бойся. Не смей бояться. Никогда. И ничего.
Рассвет застал Лулани уже недалеко от поляны. Она боялась до дрожи, до стука зубов, который казался ей единственным звуком в просыпающемся лесу. Девушка тихо всхлипывала, шёпотом обращалась к древним духам предков, о которых и знала-то лишь из истории, хотела даже повернуть назад — не раз и не два.
И всё-таки шла вперёд.
"Не смей бояться. Никогда. И ничего."
Она видела перед собой огоньки серых глаз — похожих на глаза зверя, и в то же время — более человеческих, чем все, когда-либо виденные ею в жизни.
Лулани вырвалась на поляну бегом — и в ужасе застыла. Три огромных волка лежали в траве в свободных, вольных позах хозяев леса. На туше только что убитого оленя, исходящей кровавым паром, расставив ноги, сидел рослый русоволосый парень в головной повязке из оленьей шкуры. Ножом он отрезал куски парного мяса — некоторые бросал волкам, некоторые съедал сам, надпарывая их ножом и отрывая волокна крепкими зубами, некоторые бросал красивой рыжей девушке — одетая в одни брюки, она лежала в тени дерева, беспечно покачивая в воздухе ногой. Часть кусков она складывала в потёртый рюкзак, некоторые тоже ела.