Мугния специально предупреждал, чтобы до его появления не назывались никакие имена, но Сайед устал от его паранойи. Он сам не верил Иванову, но не понимал, почему нельзя назвать имя Билла Шермана.
– Я кратко ознакомлю вас с ситуацией, но вы должны сделать вид, что ничего не знаете, когда появится Мугния. – Сайед слегка отвернулся в сторону. – Следуйте за мной. – Когда они подошли к складному столику, сириец продолжал: – По слухам, этот американец связан с некоторыми из самых секретных операций ЦРУ. В том числе с теми, которые проводились против вашей страны.
На столе лежали три папки. Сайед взял одну из них и протянул Иванову.
Иванов готовил себя к предстоящему последние двадцать четыре часа. Он рассчитывал лично встретить этого человека, но в ситуации, когда он сможет скрыть свою реакцию. Русский открыл папку, посмотрел на поляроидную фотографию американского шпиона и с трудом сдержал восклицание. Однако ему удалось скрыть свои эмоции, и он наклонил голову, словно пытался вспомнить лицо, хотя прекрасно узнал мужчину на снимке. Он и Стэн Харли уже сталкивались в Берлине много лет назад. Харли стал такой серьезной проблемой, что Иванову пришлось послать двух своих лучших людей, чтобы те убрали его ночью. Обратно не вернулся ни один. На следующий день их тела нашли в реке Шпрее. А еще через день Харли вошел в кабинет Иванова прямо при дневном свете и приставил пистолет к его голове. В то утро он объяснил правила, которые Иванову были известны; тем не менее он их игнорировал. Американцы и русские не должны убивать друг друга. Это стало частью разрядки в холодной войне, снижении напряжения в начале семидесятых, которое принесли Никсон и Брежнев. Затем американец засунул ему в рот кляп, надел на глаза повязку, связал и забрал все досье.
Когда Харли закончил, он ослабил веревки на запястьях Иванова, наклонился к нему и прошептал:
– Через несколько минут ты сможешь высвободиться. Но к тому времени меня уже здесь не будет, а у тебя появится выбор из двух вариантов. Ты можешь заорать, вызвать охрану и попытаться меня поймать. В таком случае твои боссы в Москве узнают, что ты позволил американцу пробраться в твой кабинет при свете дня, связать тебя и украсть все твои досье. Ты станешь позором для КГБ, а тебе хорошо известно, как КГБ поступает в таких случаях. Второй вариант… ну я надеюсь, ты достаточно умен, чтобы найти его самостоятельно.
Иванову хватило ума не рассказывать о том дне ни одной душе. Он кашлянул и повернулся к Сайеду.
– Я слышал об этом человеке. Что еще ты можешь мне о нем рассказать?