— Нет, нет! Только не кричи! И не дергайся, умоляю!
Я моментально закрыла рот. Повернула голову и в не меньшем ужасе уставилась на возмущенного Роберта.
— Я же просил не пугать ее с утра!
— Она не считает себя ранимой, — пожал плечами Ричард.
Я зло посмотрела на него и наткнулась на очень странный взгляд. Ясно. Это маленький намек: если я не могу справиться со страхом перед пиявками, то что мне делать на гонках?
Собрав все свое мужество и сделав вид, что кровососущее чудовище меня не волнует, приподняла голову и обратилась к доктору:
— Вам разве не следовало дождаться, пока я встану с кровати, и только после этого входить? Как минимум получив мое разрешение?
— Он получил мое разрешение, — ответил герцог. — А встать с кровати ты и так не сможешь.
Я перевела взгляд на мужа. Сам-то уже был полностью одет, только лежал на кровати без обуви. Бороду он так и не сбрил.
— Судя по всему, вы собираетесь воплотить в жизнь свою вчерашнюю шутку, Роберт? — стараясь сохранять спокойствие, спросила у доктора.
Тот увлеченно рассматривал множество скользких тварей в банке и придирчиво выбирал, какую поставить первой, поэтому за него снова ответил Ричард:
— Мы решили, что сейчас самое удачное время для пиявочек. Мариту я сам выбрал.
Марита так усиленно пыталась прицепиться к пальцам герцога, что жирное тельце растягивалось до предела и изворачивалось немыслимыми способами. Оставалось только недоумевать, как муж умудряется вовремя перехватывать ее, чтобы не дать укусить себя.
— Да, более удачное время даже представить трудно, — иронично отозвалась я, всеми силами пытаясь скрыть страх перед этим червями.
— Что поделать, герцогиня, скоро мне придется вас покинуть, поэтому мы решили провести процедуру так рано утром.
— Думаете, без вас мы с Робертом не справились бы? — уточнила осторожно, непроизвольно затаив дыхание.
— Мне показалось, что будет правильно, если кто-то поможет вам справиться со страхом, — отозвался муж, не сводя взгляда с маленькой и противной Мариты.
— Волнения излишни, ваша светлость. Я не боюсь пиявок, — уверенно, даже немного нагло, заявила я.
И Роберт и Ричард слегка обрадовались этой новости, поэтому немало удивились, когда выдержка мне все-таки изменила.
Один вид этих гадких склизких червей вызывал приступ тошноты. А уж представлять, как пиявки будут ползать и кусать мою кожу, вообще было невыносимо.
Конечно, я не могла вскочить и убежать, даже метаться по постели не представлялось возможным. Зато я могла отчаянно кричать, чтобы ко мне не приближались с пиявками. Голосила я так сильно, что Роберт до смерти перепугался, как бы мама не услышала и не подумала, что меня убивают.