Словно этот вечер сам по себе уже не сомнительный поступок. Когда я закончила, довольно быстро, надо сказать, Уилл протягивает мне руку. Черт, дорогая говядина хороша.
— Думаю, они играют нашу песню, — говорит он. Один из родителей, поп-панк-рокер, бывший богом альт-рока еще в девяностых, вышел на сцену и поет о том, что деревья являются нашими друзьями, и о том, что деревьями должны управлять гигантские корпорации. Я начинаю смеяться, и, к счастью, Уилл присоединяется. — Серьезно, однако. Давай потанцуем.
— Никто не танцует. Все слишком поражены праведностью музыки.
— Разве тебе не нравится быть на виду? Думал, ты хороша в этом, — шепчет он.
— Ах да, ребенок клоунов. Как я уже говорила, моя детская мечта заключалась в том, чтобы сбежать и жить с семьей бухгалтера. — Протягиваю ему руку. — Однако иногда выделяться - не плохо. Именно это я и говорю детям.
— Им повезло, что у них есть такой учитель, как ты, — Уилл удерживает нас в стороне, немного подальше от всех, так, чтобы каждый не задавался вопросом, почему временный учитель трется об одного из родителей. Тем не менее, здесь много места, и Уилл двигается исключительно хорошо. На самом деле, нет здесь никакого трения. Это элегантный, медленный танец, хотя его рука и скользит по моей спине, чтобы просто - всего лишь - приблизиться к тому, чтобы схватить меня в, скажем так, более интимной манере. Благородно и все еще с оттенком небольшой похоти, просто идеально.
Если бы прямо сейчас на бал заявилась Золушка, она бы, вероятно, даже не взглянула на мое платье, но позавидовала бы парню со мной. Что бы там не говорили, Прекрасный Принц отчасти зануда. Уилл Монро - нет.
— Я должна тебе кое что сказать, — шепчу ему на ухо. Смотрю через его плечо и обнаруживаю, что никто не смотрит на нас.
— И что?
Сделай голубой вдох, Шел. Ты можешь сделать это.
— Я буду скучать по тебе, когда ты уедешь в Токио.
Вот оно. Сказала. Уилл продолжает двигаться, но не отвечает. Окей, возможно я смогу забрать слова обратно. А может, могу притвориться, что упала в обморок. Может мне ударить его прямо в голень, потому что он заставлял меня думать, что все, черт побери, в порядке. Или мне просто стоит перестать паниковать и дождаться его ответа.
— Интересно. Потому что я тоже буду по тебе скучать, — его губы едва касаются моей щеки, когда он отстраняется, и каждый дюйм меня горит огнем. Он смотрит мне в глаза. Слава богу, я надела каблуки, поэтому ему не надо наклоняться.
Поскольку альт-рокер поет о мире в наше время и бесплатных, любезно предоставленных леденцах для каждого ребенка, я смотрю в глаза Уилла и думаю, что, возможно, я перестала быть случайностью и интрижкой. Может быть, просто вдруг, у меня будет причина задержаться в этом городе, даже если с «Заливом сновидений» ничего не выгорит.