Но в то, во что отказывался верить мозг, орган, расположенный значительно ниже, верил охотно. Он даже встрепенулся при этой мысли, настоятельно предлагая провести проверку делом. Немедленно. Основательно. Более чем основательно.
Колдер безжалостно подавил попытки детородного органа взять командование на себя. Сухая логика и холодный расчет – только им может доверять настоящий мужчина.
Наконец, Колдер смог поздравить себя с тем, что вновь обрел способность ясно мыслить.
И тогда она подняла на него глаза: синие, блестящие от слез, злости и… неужели любви? Из горла его вырвался какой-то странный звук, который испугал его самого. Ни о чем более не думая, он протянул к ней руки и…
И в этот момент начался хаос.
Мегги в ужасе уставилась на гигантский, судорожно вздрагивающий в предсмертной агонии ткацкий станок. Она не хотела его убивать. Ей всего лишь хотелось понять, что заставляет вращаться колеса внутри. И, когда она просунула челнок между вращающимися колесами, ей всего лишь хотелось посмотреть, смогут ли они перемолоть дерево. Ей даже пришлось отпрыгнуть, потому что застрявший между колесами челнок стал раскачиваться так сильно, что едва не ударил ее по голове.
А сейчас он лишь вздрагивал, словно копье в животе умирающего зверя.
Рабочий в недоумении уставился на станок, а потом заметил ее, Маргарет. И с воплем бросился к ней. Маргарет, не на шутку испугавшись, пустилась бежать. Нырнув за соседний прядильный станок, она притаилась, подождала немного, а потом боязливо выглянула. Оказалось, что тот рабочий уже не гнался за ней, а безуспешно пытался вытащить застрявший челнок. Его крики привлекли внимание других рабочих. Челнок застрял намертво! Маргарет видела, что все с ужасом задрали головы к потоку.
На что они смотрели? Мегги видела, как спускается по лестнице ее отец и Ди следом за ним. Отец что-то кричал. Мегги ни разу не видела, чтобы он так быстро бегал. И вдруг раздался душераздирающий вой. То ли громадный раненый пес издавал этот звук, то ли гигантская стая разгневанных ос. Источник звука находился над почившим всуе станком. Длинный, спускающийся с потолка цилиндрический стержень, приводящий в движение станки, замер, но ремни продолжали движение. С потолка, с того места, где ремень терся о неподвижный стержень, потянуло дымом, струйка дыма превратилась в облако, после чего раздался оглушительный треск – это лопнул приводной ремень.
Обугленные по краям, с потолка, касаясь пола, печально повисли концы приводного ремня. Вой стоял такой, словно разгневанные пчелы сошли с ума. Любопытство победило страх, и Мегги выбралась из укрытия и, как все, задрала голову. Со смесью восхищения и благоговейного ужаса она смотрела, как один за другим с оглушительным треском лопаются трущиеся о неподвижные стержни ремни. И это еще не все: под воздействием неравномерно распределенной нагрузки эти стержни стали прогибаться! Стоило ей испортить один станок, как один за другим стали выходить из строя все остальные, словно сраженные стремительно распространяющейся заразой. Рабочие жались друг к другу, словно испуганные осиротевшие дети перед лицом беспощадной стихии. С потолка сыпались искры – от трения горели ремни. Гул нарастал. Мегги, не выдержав, зажала уши руками.