Но ее это не спасло. Не выдержал самый мощный кривошип – тот самый, что питался энергией от парового двигателя, – и лопнул с жутким скрежетом. Вот так погибла современнейшая, самая совершенная из всех существующих фабрика, убитая любопытством маленькой девочки.
– Вот черт, – прошептала Мегги.
Все взгляды были устремлены на нее: возмущенные, негодующие. Она всех настроила против себя, и в первую очередь самого главного человека в ее жизни – собственного отца.
– Я не хотела, – заикаясь, проговорила Маргарет. – Это случайно вышло, папа.
– Она нарочно это сделала, милорд! – выступив вперед, возразил мужчина, что управлял тем станком, который Маргарет сломала первым.
Отец смотрел на нее с тем выражением лица, которое она больше всего ненавидела. Когда у него было такое лицо, Маргарет хотелось исчезнуть. Когда у него было такое лицо, она жалела о том, что появилась на свет.
– Папа, я не хотела этого, – жалким тоненьким голоском произнесла Маргарет.
И тогда вперед протиснулась Ди. Мегги видела, как побледнела ее мачеха, глядя на каменное папино лицо.
– Колдер, не надо, – произнесла Ди. Затем она посмотрела на Маргарет. – Это был несчастный случай. – Но даже если Ди действительно так считала, голос ее звучал совсем не убедительно.
– Леди Маргарет, что вы сделали? – Голос отца был каким-то совсем чужим и холодным.
Маргарет судорожно сглотнула.
– Папа, ты можешь купить еще машины. Я могу продать пони.
– Что. Вы. Сделали?
– Я… Я открыла маленькую дверку сбоку на станке.
– И?
Маргарет съежилась.
– И заглянула внутрь.
– И?
Мегги показалось, что ее сейчас стошнит.
– И они все ворочались и ворочались, цепляясь друг за друга. Эти маленькие металлические зубчики. Как у моей лошадки, когда она ест морковку.
– И?
Можно было ничего не говорить. Все было и так ясно. По его глазам.
Маргарет прикусила губу.
– И я им кое-что скормила. – У Колдера был такой странный, стеклянный взгляд. У Маргарет занемели ступни.
Он ждал.
Мегги не хотела этого говорить. Больше всего на свете ей хотелось вернуться домой к своему котенку. И еще сделать ириски с Ди. Маргарет на мгновение решилась поднять на него взгляд. Глаза его были черные, как уголь.
Да он сам был как большая глыба угля! И он, как и угольная глыба, мог ждать бесконечно. Уж она-то знала. Делать нечего. Маргарет подняла руку и указала на продолговатый деревянный предмет, что все еще держал в руках тот ткач.
– Я скормила им это.
– Да, милорд! – Ткач потряс изуродованным челноком, повернувшись к Мегги, словно то был не челнок, а факел, а Мегги была каким-то ночным хищником, на которого шла охота. – Воткнула челнок прямо в коробку передач!