– Джибриль являлся к неверным? – едва не задохнувшись, спросила Али. У нее голова пошла кругом от такой возможности.
– Да, являлся. Хотя христиане знают его под именем Гавриил. Он явился Мухаммеду, чтобы вручить ему Коран, и он же предстал перед Марией – матерью Иисуса Христа, – чтобы сообщить ей о том, что у нее будет ребенок и что это дитя станет Сыном Божьим.
Али решительно покачала головой.
– Но это – абсолютно разные вещи.
– Различия исключительно внешние. И тут мы возвращаемся к тому, о чем уже говорили. Я, например, был крещен в католичество, но, видишь ли… В общем, для меня никогда не было большой разницы в том, какую религию исповедовать. Я побывал в разных странах, где заходил в храмы, в мечети и в церкви, и я везде молился Аллаху, Господу… или как Его там называли – то есть следовал местным обычаям. Но, где бы я ни находился, я повсюду оставался все тем же человеком, который взывал к Всемогущему.
Али нахмурилась и пробурчала:
– Но если это правда, тогда почему так ужасно быть неверной? И почему люди годами ведут бесчисленные священные войны?
Паскаль тяжело вздохнул.
– К сожалению, люди больше расположены искать в себе подобных то, что их разъединяет, а не то, что их объединяет. Но все мы скроены из одного материала, различия только в крое, а не в материале. – Он улыбнулся и, бросив в озеро еще один камешек, проговорил: – Представляешь, как многие удивляются, когда после смерти встречаются на небесах с теми, с кем когда-то спорили о том, чей Бог – истинный?
Али оживилась и, тоже улыбнувшись, сказала:
– Наверное, Ангелам приходится изрядно трудиться, чтобы объяснять им все это.
Паскаль выпрямился и, протянув девушке руку, заявил:
– Сомневаюсь, что там требуются какие-то разъяснения. Что ж, может, вернемся в дом?
Она кивнула, и герцог помог ей подняться. К дому они шли молча, и Али, кусая губы, обдумывала только что состоявшийся разговор.
Как отличались все эти идеи от того, чему ее учили! Они показались ей потрясающе интересными, но слишком уж необычными… Отношение Паскаля к Аллаху было вроде бы правильным, как и у нее, но он ведь точно так же относился и к христианскому Богу…
Али внезапно остановилась и повернулась к своему спутнику.
Паскаль посмотрел на нее и улыбнулся. Причем улыбка эта была настолько похожа на улыбку его сына, что у Али защемило сердце.
– В чем дело, милая? – спросил он.
– А почему Хандрей не хочет знать Аллаха? Вы ведь должны были ему все объяснить – так же, как и мне.
Герцог долго молчал.
– Когда-то Андре очень хорошо знал Его, – ответил он наконец.