– Тогда почему он отказывается говорить с Ним? Наверное, это очень тяжело – знать Аллаха, а потом потерять Его. Это ведь почти то же самое, что лишиться руки или ноги.
– Я не думаю, что Андре потерял Его насовсем. Мне кажется, он просто отвернулся от Него – как и от многого другого.
Глаза Али наполнились слезами.
– Бедный, бедный Хандрей, – прошептала она. – Неудивительно, что он так печален.
Паскаль тяжело вздохнул.
– Мы все проходим через те или иные жизненные испытания, Али. Но я верю, что Андре переживет этот период отшельничества и вернется к нам.
Али улыбнулась и с уверенностью заявила:
– Хандрей обязательно вернется. Аллах со временем вернет его в надлежащее место – хочет того Хандрей или нет.
Паскаль внимательно посмотрел в глаза собеседнице, и у нее возникло странное чувство – казалось, он заглянул ей прямо в душу.
– Ты довольно умна для своего возраста, – тихо сказал герцог. – Я очень благодарен Господу за то, что Он привел тебя к нам.
Али просияла.
– Я думаю, что тоже рада этому. И мне стало намного легче от того, что я родилась также и христианкой. Если вы, конечно, уверены в том, что Аллаху это не важно. Спасибо, что разъяснили мне все.
– Для меня это было огромным удовольствием.
– Паскаль, а вы могли бы рассказать мне истории, о которых упоминали? Может, ту, которая про женщину по имени Мария и про ее дитя.
– С удовольствием. Не начать ли прямо сейчас, по дороге к дому?
Радостно кивнув, Али приготовилась внимательно слушать.
– В очень давние времена, – начал Паскаль, – в Галилее, в городе Назарете жила девушка, которую звали Мария…
За ужином Али то и дело поглядывала на родителей Андре. Такой красавицы, какой была его мать, она в жизни не видела. Али и не представляла, что волосы могут быть медного цвета. А глаза!.. У герцогини они были того же самого цвета, что и у Андре – странного и обворожительного оттенка, среднего между серым и зеленым. И улыбка у нее была теплой и доброй. У герцога, впрочем, тоже.
Но больше всего ей понравилось в родителях Андре то, как они смотрели друг на друга. Они словно разговаривали друг с другом на каком-то тайном языке, понятном только им одним. Глядя на них, она почему-то думала про музыку, нежную и звучную, думала про звуки, которые порождали волны, набегавшие и откатывавшиеся у берега Ксанфа. Али по многу часов сидела на песке, слушая эту чудесную музыку волн. Андре посчитал ее дурочкой, когда она попыталась объяснить ему, что ту музыку исполнял Аллах.
– Али… – позвала ее герцогиня. – Ты витаешь где-то очень-очень далеко, не так ли?