- Знаешь, что, - я развернулась и прямо в лицо ему посмотрела.
В свете луны различила перемену на его лице. Брови взметнулись, губы чуть тронула улыбка. Так бы и залепила ему, как тогда Чернаве.
- Чего? - спокойно проговорил он.
На миг растерявшись, я мотнула головой.
- Тебе бы все над другими потешаться да на больные места указывать. Раз такой сильный да храбрый шел бы в дружину, а не с чародеями посохом махать.
Сказала и отвернулась. Не видела его лица, не слышала его слов. Да и не сказал он ничего.
Через миг послышался девичий визг, потом ругань - белардская вперемешку с гачийской. Заросли пошевелились и перед нами предстал Далибор, а следом Забава и ее полюбовник.
Девку Деян вел за локоть, а второго Данко и Новак вели с заломленными руками.
- Ишь ты, охальник, - гремел Далибор. - Девицу решил соблазнить!
- Да и не успел, - расхохотались его витязи. - Думал, не найдем.
Гачиец, за которым ушла Забава, оказался впрямь красавцем. Черные как смоль волосы, косая сажень в плечах, росту богатырского. А уж если еще и слов каких ей наговорил, так не диво, что пошла за ним.
- Вяжи его, хлопцы, - скомандовал Далибор.
- Что ж, не дал ты ему дело свое сделать? - засмеялся Ладимир.
- Дал бы да служба не велит, - развел руками воевода.
Осьмуша кинулся к Забаве. Та, прикрыв лицо, навзрыд плакала и ничего не могла сказать.
- Едем обратно, - скомандовал Далибор.
- Удалась твоя затея, лисица, - кто же еще это мог сказать?
- Не все ж тебе побеждать, Ладимир.
Ночь мы провели в корчме. Княжьи люди нам одну комнату уступили.
Как только легла, мне уж не до неприязни к Ладимиру было. Пусть его - лежит по соседству.
Мягкие объятия сна мигом обволокли и убаюкали. И снились мне до утра воды темные да крики птиц невиданных - чаек. Снилось, что восхожу по настилу деревянному на лодью, на носу которой змей огнедышащий. Тучи сгустились на небе, и ветер крепчает, треплет мою косу распущенную.
А я уж и не я вроде. Одета как-то не по-нашему, на плечах плащ серым мехом подбитый. На руке перстень с камнем, словно огонь горящим.
Хлещут волны во всю, бьются о высокие борта. Брызги соленые в лицо мне так и летят. И качает лодью так, что едва я вниз, в темную пучину не падаю.
Чьи-то руки сильные на пояс мне ложатся, удерживают. Обнимает он меня крепко-крепко. И так хорошо, так легко, так радостно.
Только я оглянуться решила, лицо его увидеть, да проснулась...
Ладимир уж сапоги натягивал.
- Ясного утра, Вёльма, - чародейски улыбнулся. - Заспалась ты совсем. Далибор с витязями уже внизу.
Я села на кровати, все еще находясь во власти странного сна, и рассеянно на него посмотрела.