Бен кивнул.
– Эйбрахам Валентайн, портной из Голдерс-Грин, – это отец модельера платья твоей невесты.
– Тогда мне нужно поговорить с ней, – сказал он, ставя стакан на стол. – Она может дать ключ к…
– Подожди, Уинтер! Выслушай до конца. Я снова прошу прощения, что ударил тебя. Все дело в том, что она никогда не переставала любить тебя, и то, что ты даже не знаешь ее имени, взбесило меня. Я ненавижу тебя каждой клеточкой своего тела, но мне стыдно, как я поступил с женщиной, которую любил всю жизнь, и еще тебе нельзя жениться на мисс Обри-Финч, поскольку у тебя уже есть жена.
Потрясение от этих слов было таким сильным, что Алекса пробила дрожь, казалось, она пришла из ниоткуда – из-под земли, начав с ног и добравшись до горла, губы его онемели, а голова закружилась. Когда еще больше паутины было сорвано, а свет свечей стал ярче, Алекс слегка пошатнулся и ухватился за край бильярдного стола, чтобы не упасть.
– Жена? – выдавил он. Другие события стали сталкиваться у него в голове. Воспоминания начали быстро обретать смысл. – Моя жена, – повторил он измученным и удивленным голосом.
– Ты помнишь, как ее зовут, Уинтер? Можешь ли ты по крайней мере вспомнить ее имя и доказать, что заслуживаешь ее?
Алекс схватился за гудящую голову, медленно вспоминая, цепляясь за стук каблуков и аромат фиалок. Он слышал церковные колокола и смех, плеск воды в ванне, видел ее длинные темные волосы у себя на груди. Он застонал.
– Уинтер? Ты…
Алекс уже не слышал своего собеседника. Голос Леви звучал так, будто доносился издалека. Мысли неслись у него в голове, как огромные волны. Однажды в детстве, во время поездки на поезде в Шотландию, он высунулся из окна и почувствовал, как ветер развевает его волосы и свистит в ушах, мешает дышать, заставляет закрыть глаза, но не до конца, чтобы можно было видеть пейзаж вокруг. В один миг он увидел дом, в другой тот уже был позади, а перед глазами уже был следующий, который точно так же мелькнул и исчез. Именно так он себя сейчас чувствовал. Воспоминаний было множество, и они неслись, словно огромный водопад у него в голове. И так же, как водопад, все они собрались внизу, на дне. Вода начала подниматься безумно быстро, затопив его знакомыми воспоминаниями. Его голова яростно пульсировала, пока он снова не услышал стук каблуков, но на этот раз перед глазами возникло видение… У которого был голос. И еще у нее было имя.
Он задыхался.
– Иди, – застонал он, и чувства захлестнули его. Слезы навернулись ему на глаза и скатились по травмированной щеке. Алекс почувствовал, что не может дышать, когда память целиком вернулась к нему и последняя паутина была сорвана. – Иден Валентайн, – сказал он, сбивая со стола свой стакан, который приземлился с глухим стуком на толстый ковер в игровой комнате, пролив виски, сотнями капель окатившее его ботинки, когда сцены, разбросанные у него в голове, заполнили все ее уголки картинками жизни с Иден Валентайн.