Пока они беседовали, Дальний Умысел Тиффани краем её глаза изучил комнату нянюшки.
Комната была очень яркая и чистая, и повсюду в ней красовались безделушки, дешёвые и жизнерадостные, с надписями вроде «Лучшей маме на свете». А на тех местах, которые не были заняты безделушками, стояли и висели портреты младенцев, детей и семейств.
Раньше Тиффани думала, что только богатые или родовитые люди живут в таких роскошных домах.
Тут были масляные лампы! На крючке возле уборной висела самая настоящая ванна! А в доме, то есть вот прямо в доме, была водяная колонка! Но нянюшка ходила среди всех этих богатств вразвалочку в линялом и потрёпанном чёрном платье, ни капельки не роскошном.
В самом лучшем кресле комнаты с безделушками возлежал огромный серый котище, не сводя с Тиффани единственного глаза. В глазу тлело абсолютное зло. Нянюшка представила его словами: «Это Грибо, не обращай на него внимания, он просто старый жирный увалень», что Тиффани про себя перевела как: «Не подходи к нему, а не то располосует тебе ногу когтями».
Тиффани говорила и говорила. Ни с кем ещё ей не доводилось так поговорить. «Должно быть, это какая-то магия», — решил Дальний Умысел. Каждая ведьма быстро учится управлять другими с помощью голоса, но нянюшка Ягг предпочитала вслушиваться в людей.
— А этот самый Роланд, который тебе не парень, — сказала она, когда Тиффани умолкла ненадолго, чтобы перевести дыхание. — Ты как, не думала за него замуж выйти?
«Только не ври», — настойчиво посоветовал Дальний Умысел.
— Я… ну, такие вещи вроде как по собственной воле в голову приходят, стоит отвлечься, да? — сказала Тиффани. — То есть не то чтобы я нарочно об этом думала. И вообще, все остальные парни, когда видят меня, сразу начинают таращиться на свои дурацкие ноги! Петулия говорит, это из-за шляпы.
— Ну, снять шляпу, конечно, тоже помогает, — откликнулась нянюшка. — Но в мои молодые годы лучше помогали платья с глубоким вырезом, знаешь ли. Парни сразу перестают таращиться на свои дурацкие ноги, помяни моё слово.
Тиффани поймала взгляд маленьких чёрных глаз нянюшки Ягг и прыснула со смеху. Нянюшка ответила ей широкой улыбкой, которую следовало бы запереть под замок, чтобы она ненароком не оскорбила чью-нибудь нравственность, и у Тиффани почему-то отлегло от сердца. Как будто она прошла испытание.
— Хотя, боюсь, с Зимовеем этот номер не пройдёт, — сказала нянюшка, и в комнате снова сгустились тучи.
— Снежинки мне даже нравились, — вздохнула Тиффани. — Но айсберг — это, по-моему, уже чересчур.
— Хвост перед девушкой распустил… — заметила нянюшка, попыхивая трубкой с изображением ёжика. — Все они одинаковы…