Господин Зима (Пратчетт) - страница 152
«Меньшего я от тебя и не ожидала».
Эти слова согревали Тиффани всю дорогу до домика госпожи Вероломны. Сердце её пылало от гордости, но масла в этот костёр подливал гнев.
Матушка всё знала! А может, она так и спланировала? Потому что вон оно как славно выходит. И все ведьмы будут знать. Ученица госпожи Увёртки чуть не завалила всё дело, но Тиффани Болен договорилась с другими девочками, чтобы они сообща помогли ей, и никому ни слова не сказала. Разумеется, в ведьмовском сообществе не сказать никому ни слова означает раструбить на весь мир. Ведьмы очень хорошо умеют расслышать то, что не сказано. Итак, Аннаграмма сохранила за собой дом, госпожа Увёртка посрамлена и матушка на высоте. Вся эта беготня и работа на износ, оказывается, были нужны, чтобы матушка могла чувствовать себя на высоте. Ну и ради борова старухи Повали, конечно, и ради людей в этом уделе. Всё так сложно… Когда ведьма видит, что может чем-то помочь, она помогает. Совать нос не в своё дело — это основа ведьмовского ремесла. Тиффани это знала. И матушка Ветровоск знала, что она знает. Вот Тиффани и носилась туда-сюда, как маленькая заводная мышка…
Ну, она это попомнит!
Поляна в лесу была вся в схватившихся льдом сугробах, но Тиффани радостно заметила, что к дому протоптана тропинка.
Но обнаружилось и кое-что неожиданное. Возле могилы госпожи Вероломны стояли люди, и снег с неё частично счистили.
О нет, испугалась Тиффани, делая круг над поляной. Неужели Аннаграмма всё-таки решила отыскать черепа? Только не это!
Оказалось, в некотором роде даже хуже.
Она узнала многих из тех, кто стоял у могилы. Это были жители окрестных деревень, они косились на Тиффани с той лёгкой опаской, которая выдавала тихий ужас перед маленькой, но, возможно, рассерженной остроконечной шляпой. И было что-то подозрительное в том, как старательно невинно поглядывали они на холмик над могилой. Тиффани тоже посмотрела на него. Холмик был покрыт клочками бумаги, пришпиленными к земле палочками и щепками. Бумажки трепыхались на ветру.
Тиффани схватила несколько штук и прочитала:
И так далее. Тиффани уже открыла рот, чтобы отчитать сельчан за то, что они смеют даже теперь беспокоить госпожу Вероломну… но вспомнила о пачках табака «Весёлый капитан», которые пастухи и по сей день приносили и оставляли на траве в том месте, где когда-то стояла пастушья кибитка. Они не писали на подарках свои просьбы, но прочитать их было нетрудно, воздух так и полнился ими: «Матушка Болен, ты пасёшь небесных овец, пожалуйста, присмотри и за моим стадом… Матушка Болен, исцели моего сына… Матушка Болен, разыщи моих ягнят…»