– Княгиня-матушка, – кричал весельник, – а это ты Юрку спаскудила? Сказывают, что всё, что он здесь в Новгороде наворовывает, он тебе как дань суздальскую передаёт!
Великий князь встретил княгиню в Городище. После приветствий Ярослав позвал свою жену пообедать. Трапезу княгиня должна была разделить с великим князем и посадником.
Павша Ананьевич был ей хорошо знаком, так как являлся торговым партнёром её отца и нередко бывал у них в тереме. Ксения невольно вспомнила о своём доме, где провела детство. Вот было бы здорово явиться туда княгиней! Но она тут же отогнала эту мысль. В доме сейчас живут её братья, которые и так завистливо поглядывают на сестру-княгиню и могут начать пытаться влиять на неё. Страшно не их влияние, а то, что её могут заподозрить в этом.
– Княгиня, – кланяясь, сказал Павша Ананьевич, – ты просто расцвела и стала настоящей красавицей! Как пригожа на лицо ты!
Ксения тут же почувствовала фальшь и открытую лесть. Дело вовсе не в том, как она выглядела, а в том, насколько сильно это подчёркивал посадник.
– Дорогой князь, – продолжал Павша Ананьевич, – я просто в восторге от того, что мне на старости лет посчастливилось стать посадником при великом князе и что наконец глава рода Рюрика хочет сделать Новгород столицей Руси.
Ксения поняла, чего пытается добиться посадник. Он изо всех сил пытается представить великому князю положение дел в Новгороде не таким, какое оно есть. Павша Ананьевич усыпляет бдительность великого князя, и это у него получается. Не может посадников радовать то, что великий князь решил поселиться здесь. Посадники сами хотят править городом, и люди, которые выдвигают их на эти должности, преследуют свои интересы, о которых великий князь может и не знать.
Потрапезничав, посадник откланялся и покинул палаты князя. Ксения и Ярослав остались наедине.
– Ярослав, – сразу начала разговор Ксения, – в Новгороде творится неладное. Говорю тебе, Павша что-то замышляет.
– Ксюш, едва ли стоит его бояться. Мои люди сказывают, что Павша Ананьевич не очень популярен среди именитых людей Новгорода, и ему только и остаётся, что прибиться ко мне, чтобы сохранить своё положение.
– Или прогнать тебя и заслужить всеобщий почёт. Сколько у тебя ратников в Новгороде? Едва ли три сотни, а вот посадник сможет на вече собрать более пяти тысяч!
– Ты зря беспокоишься об этом, Ксения. Тысяцкий – мой человек, Ратибор Михайлович.
– Он же не новгородец!
– Времена меняются, Ксения. Вольница Новгорода заканчивается, и вскоре о ней останется только светлая память. Новгород не станет ничем отличаться от Владимира или Твери.