Штаб по оказанию помощи пострадавшим разместился в Доме офицеров.
Утро уже началось? Или тянется бесконечная ночь?
Из 7 дивизии в штабе по спасению только офицеры — каплеи Сережа Хоменко и Андрей Иванец, его в дивизии называли младшим Иванцом. Они падают с ног от усталости. Они же и дежурили ночью. Только через день руководство придет в себя и организует работу по высшему классу. Пока же царит растерянность.
Из штаба Северного флота работают главный инструктор по работе с семьями Людмила Миронова и специалист воспитательного отдела Миша Онищук (потом он стал директором театра Северного флота). Еще с нами Алексей Буглак, начальник отдела по воспитательной работе Первой флотилии, да я. Вот и весь состав, основавший систему работы. До нас такого опыта не было, но мы об этом не знаем. Отвечаем на телефонные звонки. Они тягостны и обязательны. Третий раз на проводе Коми. Отец Димы Миртова спрашивает, есть ли известия? Кажется, весь мир верит, что этот ужас скоро закончится.
Телеграммы. Их много. Мелькает одна, короткая и искренняя:
«Братишки, держитесь!» Ясно, что она от русских моряков, никто в мире не скажет так просто и тепло.
С аэропорта звонит Света Романюк. — Куда ехать? — спрашивает она. — По телевизору передают, что родственники едут в Североморск.
На много-много дней телевизор станет путеводной звездой: его ждут, в него верят, на него надеются — и его боятся. В каждом доме телевизор включен весь день, люди спрашивают, почему не передают новостей ночью.
Через два часа приезжает Света Романюк. Сдержанная, тихая, аккуратно причесанная. Молча садится. Молча смотрит на нас. Мы — на нее. Она ничего не спрашивает, а мы готовились к утешениям. У нее даже слез не было. Потом их тоже не было. Светлана стала первой, кто приехал из отпуска. Дальше уже будет отработана схема встреч. Страшных в своей немыслимой простоте: врач, укол, стул, офицер, подхватывающий падающую женщину. И снова — врач, укол, стул… Позднее и кровати завезли в штаб. Падали молча. Некоторые кричали. Как Люба Калинина.
Мы с Людмилой Мироновой к ней утром пришли.
Люба начала кричать с утра. «Умничка!» — скажет о ней психолог из Мурманска Валентин Онегин. — Кричит, значит, горе выходит!»
Старшая дочка Калининых семилетняя Галя все понимает, держится к маме поближе. Светочке — только три, ей страшно с мамой.
— Светочка! Пойдешь гулять?
— Пойду! — она доверчиво вкладывает свою ручонку.
Любу Калинину вытащили со дна беды две ее прелестные девчушки. Ее материнский инстинкт станет спасательным кругом, брошенным на волны отчаяния.