Он позвонил 8 августа, уверенно сказал: «У меня все хорошо!» Они много разговаривали с мамой, она рассказывала про Пурнему, он беспокоился о доме, который никто не ремонтирует, просил Киру беречь маму, сказал, что ходили в Западную Лицу за торпедами. Еще сказал, что вернется, будет поступать на заочное — он хотел быть психологом. Прочитал много книг на эту тему, даже в море взял «Курс практической психологии».
В ночь с 11 на 12 августа Анне Адамовне снились кошмары — темно-синяя, почти черная бездна, и она кричит: «Нет!»
«Я как-то заглянула в его записную книжку, искала номер телефона, а там — стихи, на маленьком таком листочке, — пишет Анна Адамовна. — Я не знаю автора, но эти стихи, оказывается, сын носил со всегда с собой еще со школы, учительница его говорила. Я эти стихи положила себе на столик, читала часто, когда Яша уехал.»
Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех.
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех.
Пусть час не пробил — жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы — не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Это стихотворение «Заповедь» Редъярда Киплинга.
В Яшиной видяевской квартире Анна Адамовна нашла поздравительную открытку, которую сын не успел отправить (или не захотел) своему другу Роману.
«Дорогой мой, любимый Ромуэлло! — писал сын. — Не болей, не скучай, радуйся жизни, люби ее, воплощай в жизнь свои желания, верь в мечту, доверяй порывам сердца! Здоровья, Удачи, Любви!!!» — словно напутствие перед уходом…
Когда Самоваровы вернулись домой они получили письмо от бывшего командира 1 роты школы техников Григория Мощика. Он писал: «Яша был замечательным человеком. У меня никогда не было с ним проблем, его исполнительность, честность, порядочность, вежливость всегда радовали. Я всегда мог на него положиться… Побольше бы таких моряков, и лодки бы не тонули, и мир стал бы светлее, и люди добрее!»
* * *
«Любовь проходит!». Но не у них.
Анна Адамовна часто представляла будущее сына — как он женится, как рождается первенец, как она берет на руки внука… Она знала, что сын ее влюблен в красивую и умную девочку Наташу и радовалась этому. Она с первой встречи приняла Наталью Ляскевич и всегда вставала на ее сторону, если «молодые» ссорились.
«Знаете, Альбина, пишу, пишу и боюсь сделать паузу, — пишет Наташа Ляскевич. — Потому что сразу нахлынут воспоминания и становится так тоскливо. Почему? Почему? За что? Я-то, глупая, думала — вот повзрослели мы с Яшкой, пора за ум браться. Когда я училась на 3 курсе, в конце года летом мы гуляли с ним по Архангельску, я в шутку сказала: «Яшка! Давай мы с тобой поженимся! Представляешь, какие у нас дети красивые будут?» А он очень серьезно: «А ты меня ждать будешь из плавания?»